Меня передёрнуло, и я поспешно отстранилась.

– В мыслях не было врать.

Ох, зачем только Сио Лантию приспичило отлучиться! Ненавижу разговорчики с подвохом, да ещё с глазу на глаз.

– Откуда у вас информация о крылатых? – хрипло спросила я.

– Вот, – сыщик потряс сложенным листом бумаги перед моим носом. – Конверт, который ты вчера нашла, содержал весьма ценные сведения. Предсмертную записку последней жертвы. И говорится в ней именно о крылатых. Ни слова о тыквах. Ни единого упоминания.

Я была готова зубами заскрежетать. Ну что он несёт?! Где его профессионализм? Совсем извилины атрофировались? Да тут любому ясно, что записка может быть фальшивкой, чтобы нас на ложный след навести.

Сейчас следовало вести себя максимально сдержанно. Поддашься эмоциям, вспылишь сгоряча – и в лучшем случае проиграешь спор. В худшем – переместишься в списке подозреваемых на первое место.

– Если бы я была заинтересована в том, чтобы вас одурачить, то не стала бы показывать конверт, – как можно тише и спокойнее сказала я.

– Твоя правда, – остыл детектив. – Прости, сегодня я сам не свой.

Он переместился к себе на койку и пристыженно уставился в окно. Вроде бы гений, а оплошности допускает одну за другой. Кризис у него, не иначе.

К моменту, когда Сио Лантий покончил с гигиеническими процедурами и вернулся в купе, руки сыщика тайком от своего хозяина усердно рвали газету с кроссвордами – древность допотопную, которая в поездах до сих пор пользовалась популярностью среди пассажиров.

Ли Фаний Орл не обратил на вошедшего внимания, так и продолжал деструктивную деятельность, созерцая пролетающие за окном пейзажи.

Сио Лантий адресовал мне удивлённый взгляд. Мол, что это ты, Нойта, с нашим детективом сделала, что он так притих? А мне рецептик не подскажешь?

Я ухмыльнулась, но, по правде говоря, было не до смеха.

Поздним вечером мы приехали в Сеа. Я была рада вдыхать привычный морской воздух, слышать эхо милого сердцу рожка Неге и провожать взглядом кучки подвыпивших весёлых туристов, которые обожают фотографироваться возле статуй, опустошать бары с кофейнями и танцевать на площадях под музыку поющих фонтанов.

Хотелось бы мне жить, как люди Мережа – свои или приезжие, неважно. Петь песни днями напролёт, смеяться во сне и наяву, любить выше неба и до самых звёзд, не сожалеть, никогда не тосковать. Знать, что однажды всему конец, и благодарить за это, потому что настоящее прекрасно, а за чертой – без вариантов – только свет…

Но я – к безграничному моему сожалению – Мережу не принадлежала. Даже себе я сейчас не принадлежала.

– Идём ко мне, – сказал сыщик, безапелляционно ухватив меня за рукав. – А ты, – велел он Сио Лантию, – возвращайся домой.

Напарник растерянно поморгал на меня.

«Справишься, Нойта?» – в беззвучном режиме спросил он.

«Справлюсь, никуда не денусь», – на уровне телепатии отозвалась я.

И двинулся он домой. Ко мне домой, разумеется, к Инычужам, светлячкам и высоченному забору, за которым обитает неведомый даритель.

Прознай об этом зануда Ли Фаний Орл, наверняка устроил бы мне часовой воспитательный сеанс на тему того, как надо вести себя с парнями и с Сио Лантием, в частности. Куда их стоит пускать, а куда нельзя ни при каких условиях.

Но о том, как далеко зашли наши отношения, сыщик мог лишь догадываться, поэтому он со спокойной душой спровадил своего сотрудника и уволок меня по направлению к особняку.

– Поживёшь какое-то время здесь, – поставили в известность меня, отпирая ключом парадную дверь. – За тобой могут начать охотиться. Я должен разобраться с убийцей, прежде чем кому-нибудь из вас навредят.

– Почему же вы тогда Сио Лантия с нами не позвали? Думаете, ему ничего не угрожает?

– Чутьё мне подсказывает, что он сейчас не под прицелом.

– А мне чутьё подсказывает, что вы абсолютно лишены чутья, – надерзила я. – Давайте начистоту, вы не тот, кем являетесь, верно? Ваше так называемое величие – обычный рекламный трюк, результат грамотной маркетинговой стратегии, только и всего. Однажды вы сожгли врата и якобы уничтожили врага, но на деле враг благодаря вам получил свободу действий.

– В точку, Нойта Сарс, – тяжко вздохнул этот проходимец, заталкивая меня в тёмную пыльную прихожую и с громкими щелчками запирая дверь на все имеющиеся замки.