— Я в любом случае не желал всю жизнь провести в захолустье, ревностно храня древние традиции дома Талотов. Брат остался дома, так что на мне род не прервётся, потому и отправился сюда. Думал, сумею пробиться, сделать себе имя, да только жестоко обманулся. Золотой дракон Рейнаров оказался покрыт самой дешёвой позолотой. Кроме славного прошлого у них нынче ничего и нет. До недавних пор, как говорят, было ещё богатство, но, судя по всему, теперь и ему приходит конец. Платят нам всё меньше и меньше.

— Теперь ясно, почему страже наплевать на город.

Бьорн остановился и вздохнул.

— Может ты и прав. Но мне ведь не наплевать!

— Ты, друг мой, всегда был идеалистом, — вздохнул наёмник. — Это и заставило тебя присоединиться к Эдвальду. Ты верил, что он сражается за правое дело, а потом мы с тобой видели лес виселиц около Одерхолда, где имперцы вешали заложников. Благо хоть бедняг оттуда сняли к тому времени. Эх, коротышка Филберт так и не вернул мне пять маренов… И вот теперь ты здесь, Бьорн. Хочешь навести порядок, доказать себе, что чего-то стоишь и без громкого имени. Но твои ребята, стражники, думается мне, мыслят чуть проще. Им бы просто прокормить себя и свои семьи. Вот только на месте Рейнаров я бы поостерёгся: оголодавший пёс и на хозяина кинуться может.

Командующий стражей ничего не ответил, только грустно посмотрел на серые камни городской стены.

— Слушай, а поехали со мной, как всё закончится, а? — вдруг оживился Таринор. — Осядем где-нибудь, отведём душу. Ты отдохнёшь от этого гадюшника, а я — от походной снеди и ночёвок на земле.

— Заманчиво, Тар, — задумчиво ответил Бьорн. — Настолько, что я даже всерьёз подумаю об этом. Но сперва тебе нужно закончить дело, а оно, согласись, не из простых. Если что будет нужно — обращайся. Чем сумею — помогу. А теперь пора нам разойтись. Мне пора на стену, а ты дорогу к замку знаешь.

— И пошли они каждый своей дорогой, как пять лет назад, — усмехнулся Таринор.

— Только надеюсь, на этот раз свидимся раньше, — ответил Бьорн с улыбкой и добавил, чуть тише. — Да, забыл сказать в прошлый раз. Упаси тебя боги обидеть на этих улицах мальчишку-попрошайку или какую-нибудь девочку-торговку. Они все под защитой местного информатора, а у того связи в замке.

— Чёрт побери! У вас тут все друг с другом повязаны?

— Увы, если б не эти нити, Тар, город бы давно расползся по швам, как старая рубаха. Береги себя.

Наёмник направился туда, где вдали виднелись уже знакомые шпили Пламенного замка с чёрно-золотыми флагами. Теперь, в разгар дня улицы были полны людей, среди которых то тут, то там сновали юркие, словно мыши, чумазые дети. Таринор порадовался про себя, что держит кошелёк не на поясе, а в сумке, которую оставил в доме Бьорна. Он в точности помнил всё её небогатое содержимое, и наказал Драму не спускать с неё глаз. «Надеюсь, эльф не воспримет это буквально», — усмехнулся про себя наёмник.

Когда очередной мальчишка-оборванец промчался прямо перед его ногами, Таринор вспомнил о кольце. Бьорн как-то рассказывал, что оно старше самой столицы. Если он его потеряет, то больше не сможет смотреть другу в глаза, так что, отойдя от потока людей к краю узкой улочки, наёмник быстро надел кольцо на палец.

— И всё же украшения мне не идут, — вздохнул он. — Надеюсь, его удастся снять без молитвы.

До этого Таринор ходил в замок по широкой центральной улице, начинающейся у главных ворот. Когда-то давно её замостили прочным камнем, так что теперь можно было не бояться ни кочек, ни сбежавшего куска брусчатки. Она выглядела символом богатства и стойкости города, и многие путешественники предпочитали именно её не только из-за комфорта, но и из-за отличного вида на храм.

Теперь же наёмник решил попытаться сократить путь и старался не заблудиться в узких переулках, петлявших между тесно стоящими домами и лавками. Иногда из-за крыш замок пропадал из виду, и Таринору приходилось выходить на более широкую улицу, чтобы не потеряться. Один раз, углубившись в переплетение тесных переходов, он решился поймать за плечо пробегавшего мимо мальчишку лет восьми, чтобы спросить дорогу.

— Дядь, дай монетку, скажу, — ответил мальчуган, шмыгнув носом.

— Нет у меня с собой монет, парень.

— Тогда… дай сапоги, дядь.

— Они-то тебе зачем? Велики будут.

— А тогда… — мальчишка наморщил лоб. — На шее покатай, дядь.

— Ещё чего! — воскликнул Таринор.

— А я всё папаше расскажу.

— Вот папаша твой пусть тебя и катает.

— А дай монетку, дядь.

— Я же сказал, нет у меня при себе ничего.

— Врёшь, дядь, так не бывает. Я папаше расскажу.

— Не врёт он, — донёсся тоненький голосок из-за спины наёмника. Обернувшись, он увидел босоногую девочку, ровесницу паренька, в заляпанном платьице. — Не врёт, я проверила.

— Ну, тогда удачи тебе, дядь! — с улыбкой сказал мальчик и скрылся в щели между домами. Следом за ним исчезла и девчонка. Таринор растерянно поглядел им вслед и подумал, как всё-таки хорошо, что у него при себе и впрямь ничего не было.

После этого наёмник твёрдо решил перестать пытаться найти короткий путь и сделал солидный крюк, чтобы снова выйти к храмовой площади. Во всяком случае, теперь он без проблем добрался до замка. Когда кастелян Орвальд Эшхарт услышал просьбу провести его в библиотеку, то его и без того вытянутое лицо сделалось похожим на лошадиную морду.