– Яков, не перебивай, - сказал Славин, - имей терпение... Итак, мы собрались в тяжелейший час для нашей Родины... Я имею в виду Землю.

– А где Гайт Гобзер?
– спросил кто-то.

– Командующий ВКС находится на позициях, на первой линии обороны за Плутоном. Сейчас операторы пытаются связаться с ним по Прямому Лучу. Гайт Гобзер будет присутствовать на Заседании в режиме телеконференции.

Все посмотрели на большой экран связи ПЛ. Экран пока выдавал белый шум.

– Товарищи, - снова обратился Славин к собравшимся, - пока связь налаживается, я введу вас в курс дела...

– Давно пора, - сказал кто-то.

Оратор откашлялся и продолжил:

– Итак, враг подходит к границам Солнечной системы. Его силы огромны. Но главную опасность для нашего боевого космофлота представляет биологическое оружие, которое тагоряне используют против нас. Речь идет о так называемых космических пиявках - гигантских существах, выведенных тагорянами искусственно с помощью генной инженерии. На экранах своих смартбуков вы можете увидеть их внешний облик и размеры.

Кондратьев присвистнул и сказал: - Ничего себе размерчик - 20 кэмэ...

Славин прислушался к своему внутреннему уху, после чего огласил то, что ему передал оператор связи: - Сейчас нам дадут картинку...

Наконец хаос на экране упорядочился, и на фоне интерьера командирского мостика звездолета появилось изображение Гайта Гобзера. На сей раз командующий ВКС выглядел спокойным, умытым и причесанным. Его мундир был безупречен. Гайт Гобзер отсалютовал собранию и получил в ответ слова приветствия.

– Товарищ Гобзер, - сказал Славин, - доложите Комитету, как обстоят дела на передовой?

– К докладу готов, но сначала хотел бы узнать о состоянии здоровья Леонида Андреевича.

– Товарищ Горбовский ранен в голову, однако жизненно важные центры мозга не пострадали, - с явной неохотой признался председательствующий. Потому что собрание сейчас же зашумело, оказывается, люди были не в курсе, что сам Горбовский побывал на фронте, где получил ранение. Это неожиданное известие подняло престиж главы мирового Совета. Люди сейчас же обратились за подробностями к статс-секретарю.

Наталья Генриховна Беленькая покраснела, как маков цвет и, преодолев смущение, доложила, что информация о ранении Верховного главнокомандующего является секретной в связи с военным положением. Все понимающе закивали, и только Гобзер запротестовал, но Славин с дистанционного пульта незаметно выключил звук экрана. Гобзер что-то говорил, беззвучно, по-рыбьи, разевая рот.

– Приносим извинения, неполадки на линии, - не глядя на людей, сказал Славин.

Как только Гобзер закрыл рот и стал недоуменно озираться, связь восстановилась в полном объеме. Архистратигу вновь дали слово. Гобзер сыпал цифрами, военными терминами, наносил контрудары на звездной карте, устраивал котлы и засады для вражеских подразделений. Совершал маневры наступательного и оборонительного характера. Из схем было видно, что противник численно значительно превосходит наши силы. И поэтому Архистратиг просит разрешения выровнять сферу фронта до идеального шара вместо теперешней безобразной формы картофелины.

– То есть вы хотите отступить?
– сказал Веголин, глава Агентства Галактической Безопасности.

– Что же еще можно понимать под военно-бюрократическим термином "выравнивание", - сказал Кондратьев, эксперт эпохи войн.
– Раньше выравнивали линию фронта, сейчас сферу фронта, а суть все та же - позорно драпать. Мой дед дошел до Берлина...

Славин тренькнул звоночком.
– Товарищи, прошу выступать по существу дела. Сергей, мой дед тоже воевал на фронте, да и мы с тобой на "Таймыре" хлебнули лиха, летая на досветовых гробах, теряли товарищей... Но все наши личные трудности не идут ни в какое сравнение с теперешней ситуаций. На карту поставлена судьба всего человечества. Прошу товарищей высказывать свои соображения... Товарищ Бадер, представитель КомКона-1, вы что-то хотите сказать?

– Я?
– прохрипел Август-Иоганн Бадер, словно бы проснувшись, в недоумении поднялся.

– Ну да, что вы предлагаете?

– Я предлагаю стоять до последнего... (кто-то подсказал шепотом, и Бадер машинально повторил) патрона.

Все рассмеялись.

Славин тренькнул в звонок.

– Товарищи, не время для веселий.