Мы уселись в два кресла, стоявшие посередине комнаты.

Я ощущала себя приговоренной к казни. Понятия не имею, что чувствовал Вильгельм. Я же готова была прямо сейчас вскочить и сбежать куда подальше, с помощью того же портала. И если бы не бизнес, может, я так и сделала бы.

– Я приношу свои извинения за несдержанность моей бывшей невесты, – голос Вильгельма звучал без малейшей нотки волнения. Как будто иноземные принцессы истерят во дворце каждый день. Подумаешь, привычная картина. – Уверен, она говорила под влиянием эмоций и не желала вас обидеть или оскорбить.

– Я не обиделась, – покачала я головой. – Не привыкла обижаться на правду. Ваше высочество…

– Вильгельм, – решительно прервал он меня, и тут же добавил, смягчая следующей фразой свою решительность. – Иначе мне придется обращаться к вам так же, и со стороны наш диалог будет звучать довольно своеобразно.

«Угу, – хмыкнула я про себя, – оба высочества пытаются поговорить. Просто поговорить. Ни о чем. Интересно, как он обращается теперь к Аристану? Тот ведь тоже принц теперь, вполне официальный».

Но спорить я не стала, решив обходиться без обращения. Если получится, конечно же.

И потому я продолжила, стараясь, чтобы мой голос звучал, как ни в чем не бывало.

– Думаю, ваша невеста права. И это навязанные чувства, от которых, наверное, можно избавиться.

– Артея – моя бывшая невеста, – с уверенностью, которой я готова была позавидовать, произнес Вильгельм. – И я не стал бы прислушиваться к ее словам. Она и раньше пыталась настаивать на внеземной любви между нами, хотя на деле с моей стороны была лишь легкая привязанность. Теперь же, обиженная на весь свет, она тем более не видит реальности.

– А в чем она, та реальность? – спросила я. – В том, что вы влюблены в меня?

– Что я люблю вас, Мэри. Не одержим, – покачал головой Вильгельм. – Нет. Это любовь. Я уверен.

Ох, мне бы вашу уверенность, ваше высочество.

Молчи! Молчи, глупое сердце! Не нужно так тарахтеть!

– Не знаю, сообщил ли вам мой отец, но я прибыла из другого мира, – аккуратно подбирая слова, – ответила я. – Там, в том мире, где я родилась и выросла, не существует магии. И потому мне неизвестна разница между одержимостью и любовь.

«Да и есть ли она, та разница?» – добавила я про себя.

Словам принца хотелось верить, очень хотелось. Но я была уверена, что он ошибается. И очень сильно сомневалась, что ему, избалованному вниманием первых красавиц столицы, так уж легко было действительно полюбить ту, что одевалась и вела себя как старая дева. Вот в одержимость я верила. Тут, думаю, на него легко могла повлиять магия демонов. И с одержимостью, конечно, невозможно было бороться, что бы ни утверждала обиженная на весь свет принцесса из соседней империи.

– Я поняла вас, Мэри, – кивнул Вильгельм. – На самом деле ничего сложного здесь нет. Одержимость – это желание тела. К объекту хочется постоянно прикасаться. Гладить по волосам, целовать в губы, да мало ли… Неважно. Здесь мы говорим именно о физической близости. Становишься одержимым не самим существом, а его телесной оболочкой. С любовью все по-другому. На первый план выходят эмоции и чувства. Нежность, желание помочь и защитить, пылкость, романтика, стремление сохранить верность – вот что в основном отделяет любовь от одержимости. Вот что я испытываю к вам, Мэри.

Сердце в груди уже тарахтело без перерыва. Да, я волновалась! Сильно волновалась! Но, боги и демоны! Я не была уверена, что здесь и сейчас Вильгельм меня не обманывает! Тот, кто стремится заполучить любой запретный плод, бывает обычно чересчур красноречив. Возможно, он даже сам верит в то, что говорит. Но… Это проклятое «но»!

Бывшая невеста Вильгельма сильно выигрывала рядом со мной. Впрочем, как и многие придворные дамы. Я была слишком невзрачной по сравнению со многими из них! А Вильгельм с юности мог заполучить любую, абсолютно любую красавицу! Ну и когда бы он успел полюбить меня?!

В общем, я не верила. Ни единому слову. И не знала, что и как ответить Вильгельму. Мне отчаянно не хотелось его обижать и демонстрировать свое неверие.

Понятия не имею, как я выкрутилась бы из этой щекотливой ситуации. Но внезапно в гостиной открылся портал. И из него вывалился Барсик, взлохмаченный, с ярко горевшими глазами и куском колбасы в зубах.

– Отдай, гад! – следом из портала появился Арни, такой же взлохмаченный, как и Барсик. – Отдай, я сказал! Она моя!

Мои нервы не выдержали напряжения. И, глядя на этих двоих обормотов, я расхохоталась!