Я снова закрыла глаза и стала «прислушиваться». Мне бы хоть пару ниточек, хоть сколько-нибудь магии и я смогу поставить себя на ноги… Конечно, я могла прямо сейчас обратиться к Тали, как она и просила. Не сомневаюсь, что она легко меня подлатает и поможет переждать бурю. Вот только обратно она меня не выпустит. Свяжет, если будет нужно, но не выпустит. А я больше не хотела бороться исключительно за свою жизнь – я жаждала мести. Те, кто был мне дорог, находились в безопасности. Все, за исключением Лариэль. Я не была привязана к ней так же, как к остальным, но я в полной мере чувствовала на себе ответственность за её смерть. В чем была вина этой девочки? В том, что оказалась не в том месте и не в то время? В том, что Деспил оценил мою жизнь выше её? Почему ей нужно было умирать за меня? Я не могла это исправить, никто не мог, но я могла попытаться за неё отомстить.

Я несколько раз просканировала камеру на предмет любой пригодной для использования магии, но, как и ожидалось, ничего не нашла. С минуту подумала над тем, что будет хуже – встретить демонов с вывернутыми запястьями или с потрёпанной аурой? И то, и другое было печально. Но ауру я, может, успею напитать, а вот вправлять вывихи мне здесь точно никто не станет – не для того меня ими наградили.

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я сосредоточила всё своё внимание на тугом переплетении нитей где-то в районе солнечного сплетения. Всё, что наполняло меня Силой, всё, что делало меня живой, сосредотачивалось здесь. Тёплый, пульсирующий сгусток чистой энергии. Пить из него было невозможно – захлебнёшься и уже не выплывешь на поверхность, но если чуть-чуть потянуть за самый краешек выступающей нити, пригубить солнечный свет через узкую соломинку, то, может быть, я смогу удержаться, может быть, этот поток меня примет…

С невыразимым наслаждением я ощутила, как густая, горячая патока устремляется вверх по позвоночнику, перетекает по плечам и сама собой заполняет свежие раны. Суставы с хрустом встали на место, я чувствовала, как спадает отёк, как цепляются друг за друга края раны на животе и рассасываются внутренние гематомы. Ребра срослись и перестали царапать лёгкие. Пожалуй, хватит. Я попыталась остановить поток, но это оказалось не так просто. Будто на кране сорвало резьбу, и теперь Сила хлестала бесконтрольно, проходя через моё тело и выплескиваясь в окружающую среду. Стены камеры экранировали любую магию, поэтому волны, столкнувшись с ними, давали откат и с новой силой били по моему телу. Аура стремительно истончалось, в груди поселилось сосущее чувство пустоты. Я понимала, что если не смогу это остановить, то просто не выживу.

И в этот самый момент дверь камеры резко открылась, а я вновь потеряла сознание.

– Дура! Самоуверенная, законченная идиотка! – кто-то хлестал меня по щекам, одновременно пытаясь удержать изможденное тело в вертикальном положении.

Я открыла глаза и забилась в сильных руках, как пойманная в сети рыба. Ну, разумеется, это был он. Кто бы сомневался.

– Убери. Свои. Руки, – не знаю, откуда во мне взялись силы на столь эмоциональное рычание, но злость, как видно, здорово подхлестывала сознание.

– Ты что вытворяешь?! – он был зол. – Неужели тебя не учили тому, что никогда, ни при каких условиях, даже на грани смерти, нельзя тянуть Силу из своей ауры?! Ты хоть понимаешь, что ты чуть не натворила?!

– Что я натворила?! А что сделал ты?! Ты убил Лариэль! Ты бросил меня здесь! Твои люди едва меня не прикончили и где, по-твоему, я должна была найти Силу, чтобы восстановиться?! Здесь же ни крохи магии нет!

Деспил отрывистым движением скинул с себя плащ, в который был завёрнут до этого, и быстро извлёк из притороченных к поясу ножен короткий кинжал. Он немного напоминал мне мой собственный, но лезвие было чуть более изогнутым, а сам он заметно короче. Да и рукоять была практично перевита видавшими виды кожаными лоскутами, а не ожидаемо инкрустирована изумрудами, рубинами и, может, пястными костьми младенцев и прочей гадостью.

– Неужто высокородный демон не побрезгует лично запачкать руки? – брезгливо выплюнула я ему в лицо. – А я-то уж надеялась дожить до показательной казни!

– Не мели чушь. Ты сама себя угробишь раньше, чем до тебя доберётся Владыка.

Демон подошёл ко мне вплотную и аккуратно закатал рукава моей куртки и рубашки, освобождая левое предплечье.

– Не смей меня трогать! – я попыталась ухватить его зубами за шею, но не дотянулась.

Чёрт. Жаль.

Лезвие взрезало кожу от сгиба локтя до запястья, и Деспил принялся за собственную руку, зеркально отражая надрез и не глядя на меня.

– Ублюдок! – я всё-таки плюнула ему в лицо. Не попасть с такого расстояния было просто невозможно.

Деспил поморщился, но промолчал, занятый совершенно другим делом. Однако то, как напряглись его плечи, то, как случайное оскорбление ощутимо резануло его слух…. Неужели угадала?!

Я истерически захохотала, выплёскивая наружу всё скопившееся напряжение и позволяя телу сотрясаться не то от смеха, не то от накатившей истерики. Демон же в это время поднял на меня абсолютно чёрные глаза и коротко дал пощёчину.

– Замолчи.

Не знаю, что такого было в его голосе, но моё веселье как рукой сняло. Я успокоилась так же резко, как и потеряла над собой контроль, и теперь старалась понять, какого чёрта он всё-таки делает.

Мужчина снял с шеи какой-то странный… шарф, платок? Я не была уверена в том, что это такое. А потом приложил свою руку к моей – разрез к разрезу.

– Ирр амирра ассаи крошта. Ир илисса тра. Ир Деспил краэш-та. Ир Севастьяна, ай-са Савелия до эшта мри.

Ткань выскользнула из его пальцев и самовольно оплела наши соединённые руки, сдавливая их всё сильнее до тех пор, пока мне не пришлось поморщиться от боли.