И снова пауза.

– Но, ради Бога, Дженни, ты можешь объяснить, что случилось?! В чем срочность?

Она отвечает не сразу. Вздыхает.

– Я еду к Алексу, девочки!
– ее немного удивляет, что обе они, вместо того, чтобы порадоваться за нее и поддержать, вдруг замолкают со странными лицами, - ну да.. мы не жили вместе последние несколько лет. Вы прекрасно знаете причину. Но он все ещё мой муж, надеюсь, вы не забыли об этом? Алекс взял отпуск, впервые за очень долгое время, понимаете? Это как знак! Я хочу быть там, хочу быть с ним! Я поеду в Лондон, сегодня, и останусь..

– Но как же твоя карьера, Дженни?

– Плевать мне на карьеру, переведусь обратно в Лондон. Куда угодно. Или вообще, оставлю все, если он захочет! У нас есть более важные дела. Планы..

– Дженни, - Лиза очень встревожена. Она касается плеча Женевьевы, ласково поглаживая, но та только раздраженно смахивает ее руку, сверкнув укоризненным взглядом, - а.. он звал тебя?

– Почему он должен звать меня, Алекс мой муж.

– Вы не созванивались?
– спрашивает Шарлотта.

– Не беспокойтесь, я не поеду сразу к нему домой, я же не сумасшедшая. Сначала.. остановлюсь где-нибудь, приведу себя в порядок, затем.. у нас будет как бы случайная встреча, возможно, я даже позвоню ему..

Женщины дружно вздыхают, а Дженни закатывает глаза.

– Ну какой же ты ещё ребёнок, Дженни, несмотря на то, что химик с научной степенью!
– произносит Лиза, - я не знаю, что тебе сказать..

– Я сделаю ей больничный, - вмешивается Шарлотта решительно.

Они снова встречаются с Лизой взглядами, но она только упрямо качает головой, несмотря на предостерегающий взгляд подруги. Дженни, счастливая, душит ее в своих объятиях.

Когда она, рассыпавшись в благодарностях и с обещанием быть постоянно на связи, уходит, Лиза закуривает, приоткрыв окно.

– Шарлот, на твоем месте я бы не стала этого делать, - признаётся по-честному, - хотя бы оформи все так, чтобы к тебе потом было поменьше вопросов! Джен может подставить тебя, ненарочно, но..

– Я все понимаю, Лиз! Но она бы уехала в любом случае, это же очевидно. Кстати. Ты обратила внимание на этот лихорадочный румянец, блеск в глазах.. она все еще принимает антидепрессанты?

– Нет, давно нет, впрочем, я не уверена. Дженни хорошая талантливая девочка, но когда речь заходит об Алексе, то она становится совершенно экзальтированной. У нее какая-то болезненная страсть к мужу. Знаешь, - Лиза глубоко затягивается сигаретой, и медленно выпускает в окно струю дыма. Шарлотта внимательно слушает ее, не перебивая, - боюсь, что их брак остался только на бумаге, а она так и не поняла этого! Как думаешь, стоит мне позвонить Алексу?

Киев, Украина

Катя уже старательно зашнуровывает кроссовки в прихожей, когда Владимир Ипполитович замечает, что дочь куда-то уходит, и откладывает газету.

– Ты куда, Катюш?

– Четверг, папа, - она вздыхает, улыбаясь. Кончики пальцев неприятно покалывает, и Катя немного встряхивает руки, - художка!

По четвергам в это время она всегда занимается изобразительным искусством в художественной школе неподалёку от дома, а папа никак не запомнит этого.

– Ааа, ну да, - одобрительно кивает он. Хмурит брови, - кстати, Катя. А что там с твоим диализом, скоро?

– Да, - настроение ее сразу падает. Она уже предвидит следующий вопрос.

– Когда?

– У меня там календарик есть, я отмечаю, - и это правда. Но Катя решила в этот раз чуть сдвинуть график, благо, Жени нет, никто проверять не станет. Ей очень нужно пообщаться с Уиллом, да и Жене написать, а если ехать на диализ - это потеря целого дня, а то и на ночь оставят. Элеонора Юрьевна обещала сегодня после обеда включить вай фай роутер! Так что никакой разницы, делать ли диализ завтра или после выходных. Поэтому она отвечает уверенно, - в понедельник! Пока, пап.

– И ты молчишь, - ворчит он, - пока.

Катя закидывает рюкзак за плечи, выходит во двор и радостно вдыхает свежий весенний воздух. Здоровается с соседской девочкой. Нарочно замедляет шаг, чтобы насмотреться вдоволь на оживающую после затяжной зимы природу, и удивляется кудрявым толстым листочкам на каштанах, которые уже пробились из почек, и вовсю начинают разворачиваться.

Ей вспоминаются строчки из стихотворения Агнии Барто «Весна, весна на улице…» о весенней Москве, но здесь же все то же самое, думает она, и трамвайные звонки, и птицы, и шумный, веселый, зелёный Киев! На душе становится легко и солнечно.

Она идёт так неспешно, то наблюдая за скачущими в луже воробьями, то погружаясь в собственные фантазии, что совсем не замечает машины, которая едет за ней на небольшом расстоянии.

На удобном для широкого красного опеля участке дороги, он вдруг делает резкий вираж и, обогнав бредущую по тротуару Катю, паркуется. Оттуда выходит Гриша, с букетом ромашек в красивой полупрозрачной бумаге.

Он идёт прямиком к Кате, расплываясь в улыбке, крокодиловой, думается ей. Есть слезы крокодильи, а у Гриши - улыбка. Развернуться и убежать, к сожалению, не вариант. А жаль.