Автомат-наблюдатель опередил готовый сорваться у него вопрос:

– Идёт сбор информации о масштабах повреждения, о выборе ремонтных средств. О людях…

– Они живы?! – Кирилл подскочил к этажерке, едва не погрузившись в неё. – Они живы?

– Нет…

– Ну, конечно, – Кирилл впал в меланхолию, сник, расстроился, но без надежды спросил: – Вы что, можете отремонтировать звездолёт?

Спросил и хмыкнул. Что он несёт?

– Да, – услышал он в ответ.

– Хе… Шутники. Тут только металлолом.

Этажерка, похоже, по-своему поняла его слова, сказала:

– Ты прав. Ваш мир так узок, что мне пришлось расконсервировать резерв универсальных информаторов и роботов-реставраторов.

– Наш мир узок? – Кирилл не понял реплики автомата-наблюдателя.

– Даже очень. Ты представитель узкого, даже очень узкого мира. Ваш мир – редкость… О таких, как вы, я знаю по программе и в контакте впервые… Разве ты не знаешь об этом?

Кирилл в недоумении повёл головой. Что он слышит и от кого? По-новому вгляделся в пульсирующую канитель нитей, жгутиков, перекладин и точек, составляющих видимую суть автомата-наблюдателя.

– Есть и широкие? – с вызовом спросил он.

– Да… И широкие, и сверх широкие, и нормальные, и узкие… Так же переменные, постоянные, скользящие, расширяющиеся и сужающиеся… Миров много. Число их бесконечно.

– Ну и ну… – поражённый заявлением автомата, Кирилл долго обдумывал услышанное. Забыв о своём положении – выжившего после катастрофы, он неожиданно для себя отвлёкся в поиске какого-либо иного, не названного этажеркой мира. – А… просто миры… И антимиры, параллельные, надпространственные, совмещённые… тоже?

– Не совсем точно… Ты говоришь о видах, а я – о классах.

Нет, всё происходящее было выше его понимания. Наваждение продолжалось. Но появлялся интерес.

– Что-нибудь объединяет эти миры? – спросил он уже осознанно.

– Да. Дружелюбие… Их объединяет дружелюбие… Твои вопросы, как я понял, от незнания. Во время реставрации я введу информацию о мирах дружелюбия, чтобы ты её донёс до своего мира.

– Мм… Спасибо! Это интересно. Если я, конечно, донесу её до Земли… А ты? Ты в каком мире?

– Я создан и нейтральной субстанции универсального миродиапазона, – проговорила этажерка и добавила: – Я –автомат-наблюдатель и наставник спасателей Тэ Два Дробь Восемь.

– Это я уже знаю… Да. Как же я тебя забыл спросить сразу? Ты же автомат, значит, кем-то создан… Ты понимаешь? – Кириллу показалось, что автомат не понимает его вопроса, и старался говорить медленно и чётко, отделяя слово от слова. – Ты был кем-то создан… Создан! Кем?

– Я тебя понимаю.

– Так говори!

– Разумом миров дружелюбия, – буднично отозвался автомат и, не меняя интонации, оповестил: – Приближаются роботы-реставраторы вашего мира.

Откуда-то, словно из сгустившегося воздуха волной нахлынул муравейник паукообразных цветных созданий. Они запрудили студень информаторов, большую часть их поглотили, а оставшихся разбросали, втоптали в грязь и песок и занялись… реставрацией? Закружились в вихревом танце вокруг останков звездолёта, влились в зияющие темнотой люки, взлетели на самый верх к останкам зеркала, врылись под землю к Вперёдсмотрящему.

Тишина нарушилась лёгким искровым треском и шуршанием, как кто-то шёл и ворошил сухие листья.

Прямо на глазах «Песня» молодела, очищаясь от грязи, и медленно высвобождалась из глубокого подземного плена. На свет появлялись знакомые люки, иллюминаторы, следы надстроек. А вот и вычурно изогнутая игла Вперёдсмотрящего.

Громадный звездолёт в считанные минуты освободили из тисков планеты. В точке их встречи осталось радужное быстро засыхающее озерцо. «Песня» гигантской рыбой легла, подмяв под себя ближние холмы.

Кирилл с растерянным недоверием смотрел и переживал это чудо оживления корабля, на роботов его мира, на раскрашенную как фантик от конфет этажерку. Даже ущипнул себя, до того всё происходящее выглядело хорошим и непонятным, как во сне. Разве это не сон?.. Автомат-наблюдатель… Узкий мир, широкий мир… Миры дружелюбия…

Миры, миры… Где границы, отличающие их?

Этажерка, вероятно, прочла его мысли или догадалась, о чём он думает. Она вспыхнула пурпуром, словно застыдилась и сказала поясняюще:

– Отличие миров в восприятии. В структуре мировоззрения…

– Ну-у… Это как будто ясно… Но как именно? Можно ли их сравнивать, чтобы понять разумом?

Автомат опять окатил себя пурпурной волной. В песок ударили крохотные синие молнии. Он будто замешкался, казалось, задумался. Ответил:

– В нормальном мире, например, твоя «Песня» погружена на сотню километров вглубь этой планеты.