– Хорошо.

Мы осторожно обходим ворона, пытающего безуспешно взлететь. Теперь он не выглядит опасным, одно его крыло бьет по воздуху, а другое беспомощно висит. Кость сломалась и проткнуло кожу. Черные глаза-бусинки, наполненные болью и ненавистью, пристально следят за нами.

– Погонщик сильно разозлится.

– Плевать, - сквозь зубы бросаю я.

– Не знаю, что он с нами сделает, - как в трансе продолжает Лилит, и у меня возникает желание вернуться и закончить начатое.

Мы переходим мост. Лес с этой стороны напоминает засушенный гербарий и кажется, от любого удара, просто рассыплется в прах. Моя правая лодыжка пульсирует, но боль уже не такая острая, может быть, все дело в адреналине, бушующего в моей крови. Не останавливаясь, мы срываемся на бег. Моё сердце колотится в ушах и отдается звоном в голове.

Я поглядываю на Лилит. Крови становится больше. Она уже пропитала горловину темно-синей кофты. Мы углубляемся в лес, оставляя мост позади и я уже не слышу отчаянного крика ворона. Пробежав еще несколько метров, я останавливаюсь, вынуждая Лилит сделать тоже самое. Вокруг нас тонкие стволы деревьев, покачивающихся от легкого дуновения ветра. Она раздраженно поднимает голову, дыхание с шумом вырывается из ее рта.

– Нам надо идти дальше, - намеревается обойти меня, но я останавливаю ее, положив свою ладонь на ее плечо.

– Дай мне посмотреть, - мягко прошу я, - У тебя кровь идёт.

Лицо Лилит принимает упрямое выражение, но к моему облегчению, она сдается.

– Хорошо, только быстро.

Я осторожно убираю с ее шеи прилипшие волосы и она дергается.

– Больно?

– Терпимо, - в уголках ее глаз застывают слезы.

Царапины глубокие и похожи на две запятые. Желчь подкатывает к горлу. Чувство вины колет, она не отпускает, бродит по краю моего сознания, и стоит только отвлечься, утягивает в черную бездну.

– Выглядит скверно, - выдавливаю я, - Но не так плохо, как я думал, - отрываю от своей футболки куски ткани, - Жаль, что обработать рану нечем и у нас нет воды,- охрипшим голосом продолжаю я и начинаю очень нежно стирать с ее светлой кожи кровь.

Мои руки сильно трясутся.

– И верхней одежды, - морщится Лилит, она права, всё осталось лежать с другой стороны леса вместе с одной единственной бутылкой воды, - Но на мне всё очень быстро заживает, так что, это лишнее, - говорит так, будто пытается меня успокоить.

Чувство вины крепнет.

– Нет, не лишнее,- твердо говорю я, - Неизвестно какая зараза на его когтях…

– Зараза к заразе не пристает, - Лилит смотрит на меня своими большими печальным глазами прежде чем опустить взгляд,- Не понимаю, почему он не пришел на зов своего ворона, - озадаченно морщит лоб, - Погонщики не из тех, кто щадит своих жертв и отступаются от погони.

Слова повисают в воздухе, как зловещее предостережение. Плохое предчувствие охватывает затылок. Отец всегда действует рационально и не оставляет следов. Он не знает, как много мне известно, поэтому был вынужден обратиться к тем, кто никогда не заговорит или…

Погонщик ищет Лилит.

Как много она мне не сказала? Что утаила? И была ли честна до конца?

В груди нарастает болезненное давление. Лилит мне не доверяет и от осознания этого, становится совсем паршиво.

– Тот мост не выглядел крепким, - нахожу в себе силы усмехнуться.

– Или ты слишком тяжелый, - ворчит Лилит без привычной злости, - Темнота его задержит и даст нам время оторваться.

Кивнув, я заканчиваю перевязывать ее раны, но не спешу отходить от нее. Смотрю на тонкую линию изящной шеи. Жемчужная кожа практически пропускает свет. Перевожу взгляд на ее цифры и татуировку компаса.

– Нужно идти, пока он не нашел другой путь добраться до нас,- Лилит отступает от меня, я тянусь к ней, хочу прижать ее к себе и удержать, но только сжимаю руку в кулак и отхожу прочь.

– Ты права.

За всё время нам не встречается ни одной местной живности, но напряжение меня не отпускает. Я с тревогой смотрю на темнеющее небо, холод возвращается, зной отступает и постепенно всё леденеет. Вокруг нас простирается лес, покрытый легкой дымкой изморози. От моего дыхания у рта образовывается облака пара.

Я наклоняюсь и подбираю часть проржавевшего дорожного указателя. Острая боковина обломанного треугольника довольно острая и сойдет за нож. Я убираю ее за пояс брюк, вздрагивая, когда она касается кожи.

– Нам нужно найти место для ночлега, - вздрогнув от очередного ледяного порыва ветра, говорю я.

– Мы не можем развести огонь, дым привлечет Погонщика.

– Но в таком виде мы здесь долго не протянем , - мой голос звучит жестче, чем я того хотел, - Без теплой одежды и костра… - умолкаю на полуслове.