“Эй, постойте, — сказал Милтон Грин. — Сколько у вас там человек охраны?”

“У нас на студии нет особой нужды в охране, когда строят декорации”, — ответил сэр Лоренс.

“Поручиться нельзя, — сказало доверенное лицо Монро. — Какой-нибудь плотник может оказаться сексуальным маньяком”.

“Конечно, — заверещал Пол Хардвик. — Поручиться нельзя — какой-нибудь актер тоже может оказаться сексуальным маньяком, например Дикки (Ричард Уоттис) или даже я”.

Хардвик вспоминает, что на съемочной площадке Мерилин была “буквально парализована страхом”. “Иногда ее работа никуда не годилась. Когда снимали эпизод в Вестминстерском аббатстве, от нее требовалось в одном очень коротком, пяти-шестисекундном кадре всего лишь поднять взгляд и выказать необычное волнение. Так вот, она просто не могла этого сделать. Стараясь добиться от нее нужного выражения, Ларри битый час снова и снова прокручивал пленку с записью «Арии на струне “соль”». Наконец он выключил магнитофон и сказал: “Послушайте, ну как же мне вам помочь? Ума не приложу, что еще сказать, чтобы вы взглянули так, как надо. Ведь вам нравится «Ария на струне ”соль”», правда?»

«Ага, — ответила она. — Но, пожалуй, было бы лучше, если бы вы поставили ”Дэнни бой”».

Первое время съемки проходили довольно гладко, Потом Мерилин все чаще стала опаздывать и утром, и после обеденного перерыва. Но, увы, это было не единственной проблемой. Мерилин имела обескураживающую привычку внезапно прерывать работу, чтобы окликнуть какого-нибудь знакомого, зашедшего в павильон. Как правило, это происходило как раз в тот момент, когда все было готово для особенно сложной сцены и Оливье уже открывал рот, чтобы крикнуть: “Мотор!” В дальнейшем на съемочной площадке чуть ли не каждый день стал появляться мистер Миллер, и, ни минуты не колеблясь, бросив все, она кидалась ему на шею. Кроме того, Оливье с трудом терпел постоянное присутствие Паулы Страсберг. Продолжая занятия по системе Страсберга, Мерилин все больше зависела от указаний его жены, которую в результате стала считать совершенно незаменимой. В качестве платного репетитора по актерскому мастерству при исполнительнице главной роли миссис Страсберг неизбежно вторгалась на территорию режиссера, а ее советы (”Думай о холодных сосисках и кока-коле”, — сказала она как-то, когда Мерилин предпринимала мучительные попытки придать своему лицу нужное выражение) далеко не всегда совпадали с представлениями Оливье.

Из-за тройственных функций продюсера, режиссера и исполнителя главной роли сэру Лоренсу приходилось работать с таким же напряжением, как и при экранизациях Шекспира. Каждое утро он должен был вставать в пять тридцать, и ему редко удавалось уйти из студии раньше половины восьмого вечера; а сложности возрастали, так как, не имея всей полноты власти, он зачастую не мог действовать со свойственной ему решительностью. Монро не считалась ни с чем, кроме собственных прихотей, но можно ли было бороться с ее вспышками раздражения и опозданиями сколько-нибудь круто, когда она финансировала все предприятие и фактически оплачивала счета?

В субботу двенадцатого августа Вивьен Ли передала свою роль в ”Афере на Южном море” Элизабет Селлерс, чтобы провести последние четыре месяца беременности в полном некое. На следующий же день она почувствовала себя плохо. Вызвали врачей, но было уже поздно. У нее снова случился выкидыш.

Друзья говорили впоследствии, что Вивьен хотела ребенка исключительно ”ради Ларри”. Он обожал детей и в глубине души был очень домашним человеком; узам их брака недоставало только одного связующего звена — ребенка. По случайному совпадению в день, когда у Вивьен произошел выкидыш, родила девочку Хестер Оливье, жена Дикки, брата сэра Лоренса, который жил в небольшом доме в Нотли и вел дела на ферме.

Вновь врачи уложили Вивьен в постель и рекомендовали ей длительный отдых перед возвращением на сцену. Для нее это был период сплошных огорчений. Слыша о растущих трудностях мужа, она расстраивалась, что не могла сама перенести свою сценическую роль на экран. По иронии судьбы именно Вивьен первая порекомендовала Мерилин сэру Лоренсу. Впоследствии она вспоминала: «Я увидела Мерилин Монро в фильме “Как выйти замуж за миллионера” и решила, что она ужас до чего смешная. Я сказала Ларри: ”Эта девочка очень хороша в комедии”. Я предложила ее на главную роль в фильме и добавила, что сама я, пожалуй, уже слишком стара. Они поверили мне, и Ларри с Теренсом Рэттиганом были без ума от Монро, а когда я передумала и сказала, что сыграла бы эту роль, они ответили: “Так ты же для нее слишком стара”».

В конце сентября, вернувшись после десятидневного отдыха на итальянской Ривьере, мисс Ли обнаружила, что если кто и нуждался в отдыхе, так это сэр Лоренс. В начале месяца, из-за своей “изнурительной, требующей колоссального нервного напряжения” работы, он пропустил Эдинбургский кинофестиваль, где на торжественной церемонии ему должны были вручить Золотой приз Селзника 1956 года за выдающиеся работы в кино. С тех пор съемки на студии “Пайнвуд” окончательно зашли в тупик, так как Монро появилась в павильоне считанное число раз.

”Сэр Лоренс всегда вел себя как истый джентльмен, — вспоминал гример Мерилин, Уайти Шнайдер, — но тем не менее обстановка быстро стала напряженной. Оглядываясь назад, я понимаю, что дела шли гораздо лучше, когда рядом с Мерилин не было ее драматического репетитора. Но и с присутствием репетитора сэру Лоренсу приходилось мириться…

Гримируя Мерилин, я часто видел, что она на грани истерики. Она боялась предстоящего ей целого дня работы с этим блестящим, талантливым человеком. Сэр Лоренс старался ей помочь. Бывало, он говорил: ”Ну что ж, по-моему, превосходно”. А потом, как бы смиряясь с неизбежным: “Ладно, давайте повторим еще раз”.

Энергия Мерилин постепенно иссякала. Она все чаще плохо себя чувствовала, нервничала все больше. Но я никогда не замечал никакой перемены в сэре Лоренсе. Он всегда был готов к работе. И явно огорчен тем, что съемки отставали от графика”.

Джошуа Логан, снявший с Мерилин фильм “Автобусная остановка”, вспоминает: «Когда стало известно, что Ларри Оливье будет ее партнером и режиссером фильма, я стал регулярно писать ему о тех наблюдениях, которые сделал над Мерилин за время нашей совместной работы. Помню такой совет: “Только не выходи из себя от ее штучек. Единственное, что может испортить картину, — это если ты хоть раз потеряешь терпение и взорвешься от расстройства и злости”. В ответ Ларри писал: ”Я постараюсь последовать твоему совету. Я заставлю себя сохранять спокойствие. Я буду утюжить себя каждое утро до тех пор, пока не стану совершенно гладким, без единой складочки”.