— Ну? — Вандер злится. — Долго мне ждать?

— Я не из Империи, — осторожно начинаю я. — Издалека приехала.

— Чтобы устраиваться на работу к богатым хозяевам и обносить их дома?

— Что? — вскидываю на Вандера глаза. — Нет! Что за вздор? Я…

— Скажи мне одно, — Вандер делает ко мне шаг и поднимает перед моим лицом артефакт, — откуда у тебя эта вещица?

— От отца, — тихо произношу.

Глаза Вандера расширяются от удивления.

Маги воздуха любят повторять: “Хочешь соврать — скажи правду. Все равно никто не поверит”. Это так противоречит честности и прямоте магов земли, но я, увы или к счастью, не маг земли.

— Я не служанка вовсе, — говорю уверенно. — У моего отца было графство. Далеко отсюда, не в Ааронрийской империи. В северных землях.

Вспоминаю, что рассказывала мне Берта о своей родине. Цепкий ум воздушника позволяет мне быстро вытащить из закоулков памяти нужную информацию.

Вандер хмурится, и его взгляд чуть меняется. В нем появляются проблески мыслительного процесса.

— Разбойники напали на наше графство. Разорили поместье. Мне пришлось спасаться бегством и прятаться здесь. А это, — я киваю на артефакт, — все, что осталось у меня от отца. И оно мне очень дорого, как память.

Смотрю Вандеру прямо в глаза. Ни один мускул не дрогнул на моем лице.

Вандер молчит, обдумывает мои слова. А я начинаю нервничать, мне кажется, что он не верит.

— Так, значит, — он улыбается, — ты у нас леди?

В его глазах загорается странный огонек. Он облизывает тонкие губы и шагает ко мне.

— Настоящая леди забрела в мою скромную обитель, — бормочет он. — Какая фортуна улыбнулась Вандеру.

Я опасливо отступаю. Мне не нравится взбудораженный блеск в его глазах.

— И ты, конечно, хочешь сохранить свою тайну в секрете?

— Ты меня не выдашь? — недоверчиво спрашиваю.

— Нет, моя цыпа, — он улыбается и наклоняется ко мне. Шепотом добавляет: — Приходи сегодня ко мне. После одиннадцати. Обсудим условия моего молчания.

Я сжимаю пальцы в кулаки. Потому что в них собирается магия, которую мне хочется запустить в этого индюка.

— Вещь отца верни, — цежу сквозь зубы.

— Сегодня в одиннадцать, цыпа, — он прячет артефакт в карман. — Там все и обсудим. Уверен, мы сможем договориться.

Вандер щелкает меня по носу и идет к выходу.

Буравлю его спину в зеленом камзоле ненавистным взглядом. Разжимаю пальцы, магия холодит руки. Я почти готова отвесить ему воздушного пинка.

— Никуда я не приду, — шепчу одними губами, но он слышит.

Удивленно оборачивается.

— Что, мерзавка? — рывком вытаскивает из-за пояса розги и замахивается.

Я вскрикиваю, но в этот момент дверь в комнату распахивается.

Вандер испуганно замирает и суетливо оглядывается.

На пороге появляется Грир.

— Глава тайной канцелярии? — лебезит Вандер и прячет розги. — А я тут вот воспитательные беседы веду.

Но Грир его игнорирует и проходит в комнату ко мне.

— Что за тайные игры? — строго спрашивает он. — Ты с северных земель?

Неуверенно киваю и надеюсь, что он не оттуда. Иначе моя ложь раскроется.

— Дочь графа? — спрашивает Грир.

— Да.

— Леди в роли низшей служанки в императорском дворце, — Грир качает головой, — это пятно на репутации Империи. Нельзя, чтобы об этом кто-то узнал. Пойдут нехорошие слухи.

По моей коже ползут колючие мурашки. А если меня запрут в темнице?

— Дайте мне уйти, — тихо прошу я.

Вандер усмехается.

— Я никому ничего не расскажу, — мой голос дрожит. — Никто не узнает, что я работала во дворце.

Перевожу тревожный взгляд с Вандера на Грира. Но его не просчитать. Он невозмутим, как скала, все эмоции скрыты.

Грир не отвечает, делает знак Вандеру, и они молча выходят из комнаты.

Устремляюсь за ними, но дверь закрывается перед моим носом. Упираюсь в нее ладонями, пытаясь открыть. Но в замке проворачивают ключ.

— Откройте! — бью ладонями по деревянной поверхности. — Выпустите меня. Вы не можете меня здесь удерживать. Я не пленница.

Но с той стороны ответом звучит тишина.

Не знаю, сколько времени проходит. Я безуспешно пытаюсь открыть дверь и, потеряв счет попыткам, обессиленно оседаю на кровать.

Слезы давно высохли. Осталась лишь усталая пустота внутри.

Прислоняюсь к стене и прикрываю глаза.

В тревожной дреме мне мерещится, что я слышу, как открывается дверь. Я так хочу выйти отсюда, что уже вижу это во снах.