— Следуй за нами.

Веревку дернули. Запястья отозвались болью от врезавшейся в них веревки, заставляя княжну подчиниться и встать. Пока никто не видел, Ярослава спрятала выпавший перстень обратно под рубаху и с мольбой уставилась на Дарена. Тот немигающим взглядом смотрел на спину командующего стражника. Юноша о чем-то очень глубоко задумался, не обратив никакого внимания на княжну. Ярославу это задело. Отчего-то внутри разрасталось чувство, что ее предали.

Ярослава едва успевала смотреть по сторонам. Ее вели очень быстро, будто они куда-то опаздывали. Тяжелая дверь темницы заскрипела и яркие солнечные лучи пронзили темноту. Княжну выволокли под яркое солнце. Стоял полдень. Глаза больно обожгло, а в нос ударил свежий воздух. Голова закружилась от внезапных изменений, но Ярославе даже не дали прийти в себя. В бок ткнули острием копья, подгоняя пленницу. Она почувствовала, как к выступившей крови начала прилипать одежда.

На свежем воздухе оказалось прохладнее, чем в затхлой темнице. Осень пришла в этом году раньше. Зубы у княжны застучали то ли от холода, то ли от невесть откуда взявшегося страха, руки дрожали, ноги подкашивались. Ярослава споткнулась, точно носильщик под непосильным грузом, но смогла удержаться на ногах. Запястья снова пронзила боль.

«Меня вывели из темницы, — начала размышлять Ярослава, пытаясь унять дрожь и хаос даже в мыслях, — и мое чутье подсказывает, что я туда уже скорее всего не вернусь. Сбежать… Сбежать уже не получится. Или же получится? Рвануть прямо сейчас?».

Ярослава подняла голову, щурясь от яркого света. Небо было голубое, редкие облака медленно безмятежно плыли. Теплые солнечные лучи ласкали кожу. Несмотря на прохладу, погода действительно была прекрасная. Прекрасная для прогулки в цветущем поле, но не под надзором тюремщиков.

Ярославу провели по одной улочке, другой, третьей, пока не вывели на главную улицу. Гомон толпы, запахи торговых лавок ударили в уши и нос. Ей стало не по себе. Люди с любопытством и недовольством взирали на пленницу. Многочисленные взгляды пронзали ее тело. Ярослава обернулась и увидела, что толпа двинулась за ними. Кто-то плакал, кто-то что-то бурно обсуждал, но одно оставалось неизменным, презрение и осуждение впились в Ярославу, окутали ее, словно воды глубокого и склизкого болота.

Княжне хотелось уменьшиться до размеров птицы, вспорхнуть в ясное небо, улететь как можно дальше от столь знакомых улиц, которые теперь казались вражеским логовом. Ярослава не сразу поняла, почему на нее так смотрят, за что в нее бросаются проклятиями.

— Убийца! Неблагодарная тварь, убившая нашего Князя-батюшку! — крикнул кто-то.

Толпа, точно воронье над жертвой, подхватила.

— Казнить ее!

— Казнить!

— Отрубить голову!

— Ай! — Из толпы вылетел камень и угодил в ухо княжне. Ярослава закусила губу, чтобы не расплакаться от боли и обиды. Девушка не убивала Князя. Любила, как своего родного отца. А ради княжества готова была пойти воевать вместе с братом. Но все думают иначе. Кто-то уже распространил ужасный слух, который не смоет с репутации Ярославы даже самый стремительный поток реки.

«О, нет-нет-нет! Что мне делать?!»

Непрошенные слезы обиды и страха покатились по щекам. Их становилось все больше с каждым шагом, с каждым новым камнем, прилетающим в ее тело. Слезы застилали глаза. Ярослава всхлипывала на потеху другим.

«Ярослава, хватит плакать,» — пыталась сама себя утешить княжна, — «ты воин, а воины не плачут!»

Это были слова Игоря, которые он постоянно повторял княжне. Мысль о наставнике, который ничего не сделал, чтобы помочь, пронзила Ярославу как копье. Это стало последней каплей. Девушка горько разрыдалась, больше не сдерживая эмоции.

— А ну прекратите! Из-за ваших действий и мы страдаем! — крикнул главный стражник и в назидание другим ударил древком копья одного из зевак с камнем.

Ярослава перевела наполненный слезами взор поверх голов, презрительных взглядов горожан. Княжна проморгалась, надеясь сбросить пелену слез. Ярославу бросило в холодный пот, когда она осознала, куда ее вели. Главная площадь. Самое счастливое и, в то же время, самое мрачное и кровавое место города. Место праздников и казней, венчания и прощания. Ее вели туда, где еще совсем недавно Ярослава вместе с Князем и Отрадой поздравляли народ с хорошим урожаем и благодарили богов.

Настроение горожан предвещало точно не празднество.

Еще не дойдя до площади, Ярослава увидела то, что пожелала бы никогда не видеть. В самом центре главной площади возвышался сруб. Толстые бревна были аккуратно сложены в своеобразное ложе. На нем лежал князь. Такой же красивый, прекрасно одетый, как и всегда. Такой родной. Казалось, будто он просто спит.

Сердце пропустило удар. Ярослава, как завороженная, неотрывно смотрела на отца. Она все еще не могла поверить в то, что князь умер. Наваждение спало, когда ее грубо толкнули, вынуждая пасть на колени.

Ярославу вытолкали на площадь. Она почувствовала, как надежда растаяла окончательно и холодными каплями пробежала вниз по спине. Княжне не нужно было объяснять, зачем ее сюда привели. Князь мертв, она связана, перед срубом стоит пень с воткнутым в него топором, а за ним палач.

Всегда был суд. Каким бы ни был проступок, князь всегда проводил суд. В этот раз тоже должны были следовать традиции.

Должны были… Эта мысль в голове отдалась блуждающим эхом.

Княжна перевела взгляд на навес, стоящий чуть в стороне. Она надеялась увидеть Игоря, советников. Любого, кто был бы на ее стороне. Любого, кто мог бы ей помочь.