Прошло две седмицы со смерти князя. Весть о его кончине разошлась по ближайшим городам и деревням также быстро, как и мор. В смерти Князя обвиняли старшую княжну Ярославу. Народ качал головой и негодовал, как это могло произойти. Кто-то утверждал, что княжна невиновна, ее оклеветали, но большинство сошлись на мнении, что Ярослава стала Навьим прихвостнем. А как иначе объяснить нашествие гниющих крыс, восстание из мертвых князя и мор, который медленно начал поглощать княжество? Только ведьма могла такое сделать, никак иначе. И народ стал бояться, ведь виновница происшествия смогла сбежать. Подстроила все это, чтобы спасти свою шкуру и потом отомстить. На улицах стало меньше людей, путники и торговцы тоже стали реже появляться на дороге. Всех путниц стали опасаться. Однако так было только в ближайших землях к столице. В седмице же пути от нее слухам верили уже меньше, а люди все еще были приветливыми.

Деревня осталась далеко позади. Путник остановился на развилке. Хорошо утоптанная дорога уходила резко вправо и терялась за горизонтом. Судя по всему, тракт вел в какой-то большой город на востоке. Другая, менее заметная дорога вела в сторону леса. В ее центре стоял грубо выточенный из сруба дерева идол. Фигура была невысокой, едва достигала колена. По грубым линиям Путник все же узнал Дажьбога, но не понял, кто и зачем его установил в этом месте. Неужто кто-то захотел сделать это место плодородным? Путник дернул поводья и повел коня прямо, обойдя странного идола. Его путь лежал на северо-восток, к самой границе княжества. Прочь от мора, страданий и боли. Возможно, там было решение всех проблем. Путник решил для себя не сворачивать с выбранного пути, хотя еле заметная, покрытая жухлой травой тропа, упиралась в лес.

Сперва лес казался обычным. Птицы весело щебетали, порхали между кронами деревьев. Рыжая белочка испугалась коня и взметнулась по стволу, где путник заметил небольшое дупло. Пушистый рыжий хвост мелькнул в нем и исчез. «?Ку-ку, ку-ку» — эхом разносилось вокруг. Но путник, старался не обращать внимание на назойливую птицу. Ему совсем не хотелось знать, сколько осталось ему топтать землю.

Чем дальше путник углублялся в лес, тем сильнее сгущалась вокруг темнота. Приходилось вытягивать шею, чтобы рассмотреть еле заметную тропу. В народе поговаривают, если свернуть с тропинки в чаще — сгинешь. Вскоре стало совсем темно, будто ночь стремительно опустилась на лес, хотя солнце вот-вот должно было коснуться зенита. Конь взволнованно зафыркал. Путник спустился и повел его под уздцы, все еще придерживаясь еле заметной утоптанной тропы. Приходилось ступать медленно, вглядываясь под ноги. Путник не сразу заметил, что в лесу вдруг стало слишком тихо. Больше не слышался щебет птиц. Не мелькали животные. Слишком тихо и темно. Кажись, сошел-таки с тропы и угодил в чью-то ворожбу.

Путник остановился, нащупал под плащом рукоять меча и сжал ее. Откуда на этот раз нападет тварь? И кто это будет? Путник перестал вести счет убитым навьим созданиям, слишком много их встречалось ему на пути за последние седмицы. Каждый раз сражаться с ними у него выходило все лучше. Он даже начал отмечать особенности борьбы с той или иной нечистью. Одних обжигали некоторые виды трав, другие терпеть не могли воду, третьи — солнечный свет, но абсолютно всех можно было одолеть серебряным мечом. Обычный клинок не годился. Путник даже выкупил у кузнеца в одной деревне простой железные меч, желая проверить свою догадку, и чуть было не отдал душу Нави, отбиваясь им от упырей. Лишь серебряный клинок позволял умертвить тварь раз и навсегда. Трупы же путник всегда сжигал. Чтоб наверняка больше не встали.

В накрывшей лес, как полотно, тишине, раздался звук, напоминающий тихий женский голос.

— Надеюсь, почудилось. — Тихо проговорил путник, но крепче сжал рукоять меча, готовый в любой момент обнажить его.

— Помоги… — раздалось неподалеку. Голос был слабый, едва различимый, но все же реальный.

— Жаль, не почудилось. — Путник сразу понял, что это ловушка какой-то навьей твари, но чтобы ее выманить нужно было подыграть. Он привязал к суку поводья, чтобы не искать потом по лесу коня, если вдруг его что испугает, и двинулся на звук.

— Помоги мне… — На этот раз голос был громче и отчетливее, значит путник двигался в верном направлении.

— Где ты? Как я могу тебе помочь? — путник старался спрятать дрожь в голосе, не показывать страх. Несколько недель назад он бы непременно ушел прочь, не оглядываясь. Сейчас же дороги назад не было. Больше нельзя быть столь легкомысленным. Если не избавиться от твари, то она заберет не одну невинную жизнь.

— Помоги мне… Так холодно…

Из-за деревьев показалось тусклое голубое свечение. Путник остановился всего на миг, а затем снова пошел вперед. Сердце бешено колотилось в груди. Он с трудом сглотнул подступивший к горлу ком и решительно вышел из-за деревьев. Посреди леса оказалось небольшое чистое озеро. По его глади стелился едва заметный туман. Множество светлячков летали то здесь, то там. Но самым необычным оказалось голубое свечение, исходящие из его глубины.

— Так холодно… — слабый голос отвлек путника от созерцания красивого вида. Страх, на мгновение отступивший, вновь вернулся вместе с осознанием происходящего. Все это чья-то ворожба. Он осмотрелся и заметил совсем еще юную девушку. Она была наполовину погружена в воду, ее руки привязаны над головой к ветви дерева. Кожа девушки была бледна. Мокрые спутанные светлые волосы необычно короткие, едва достигали плечей. С них срывались капли воды и медленно стекали по обнаженной груди.

Во многих деревнях было распространено такое явление. Некоторые семьи, не в силах прокормить детей, отводили их в лес и оставляли на съедение животным или навьим тварям. Особо прытких привязывали, чтобы не смогли воротиться домой. Видать, и юную девицу не обошла эта участь. Путник с трудом сдерживал гнев. Он ненавидел таких людей, которые с легкостью обрекали других на смерть, но ближе подходить к девице пока не решался.

— Помоги… пожалуйста. — Простонала она.

Это точно был не упырь и не мертвяк, хотя кожа также бледна. И точно не мамуна или ведьма. В воде рождалось крайне мало тварей. И сейчас на ум приходила только одна из них. И к сожалению. Уж лучше бы эта девица была мертвяком. Его проще убить, и путник делал это десятки раз.

— Ты как здесь оказалась? — медленно, готовый в любой момент отпрянуть, путник осторожно приблизился и присел рядом с девушкой. Нужно было проверить догадку. Голос его был мягким, но достаточно высоким и не совсем естественным.