– Кажется, арлезийские. они крупнее. Сам я кухонную прислугу не держу, заказываю еду в местной траттории. Однако повар там из Джермонто, в морских гадах знает толк1

– Скульптор положил на тарелку гостя щедрую порцию, но и себя не обделил. За гадами последовали артишоки и спаржа. Лучано промолчал, хотя на язык так и рвалось, что Коррадо зря старается - любовная кухня ему сегодня бесполезна. Вместо этого он пригубил вино Ну конечно, монтильи - сладкое и густое. Для дамы предназначалось.. Хотя Альс тоже оценил бы.

– Он сделал пару глотков и вдруг заметил, как подобрался и напрягся Коррадо. Взгляд скульптора не отрывался от руки Лучано, которой тот держал бокал...

– Ах. зараза' Идиотто! Забыл сменить кольцо старшего мастера на обычные дворянские перстни! Совсем размягчились мозги в безопасном Дорзенанте! А ведь в Итлии такая ошибка стоила бы тебе жизни, поэтому ты никогда бы ее не допустил... Осел безмозглый1 Устрица - вроде тех. что ожидают своей очереди быть съеденными' Ну что ж. теперь играй картами, которые сам раздал!

– Лучано сделал еще один медленный глоток, позволив хозяину дома разглядеть шиповское кольцо, и небрежно поинтересовался:

– Что-то не так. дорогой маэстро? Вы. кажется, побледнели.

– О пустяки...
– отозвался скульптор, не отрывая от его руки зачарованного взгляда. И все-таки не выдержал выдохнул с безнадежной горечью - Так вот зачем вы просили поменять свечи! Я хотя бы доужинать успею?

– Что7– не понял Лучано. А потом понял и оскорбился: - Ну. знаете! В такой мелочности меня еще никто не подозревал! К тому же я на королевской службе и убиваю исключительно с позволения его величества Аластора. Которого вы пока ничем не разгневали, совсем наоборот.

– На службе...
– медленно повторил Коррадо, разглядывая его с восхищенным ужасом.
– Так вы не просто фаворит... Итлийский кот короля, прекрасная дама, старший мастер Шипов... Сколько же у вас лиц?!

– Гораздо больше, чем вы назвали, - улыбнулся Лучано уголками губ.
– И я буду признателен, если вы не станете делиться этим открытием. Кстати, морские гады великолепны И умоляю, не сочтите причиной для беспокойства, что я не стану больше пить. Просто не люблю монтильи.

– Как... пожелаете.
– отозвался скульптор.
– Простите, я ведь ждал... Хотите арлезийского'' Или фраганского?

– Беллиссимо!
– сдобрил Лучано.
– Любое сухое на ваш вкус, маэстро.

– Коррадо встал, прихватив со стола недопитую бутылку, и пошел к шкаочику в углу Руки его не дрожали, спина была прямой, и уже за это скульптор заслуживал уважения Многие вояки, известные безрассудной отвагой, теряли ее при одном упоминании Шипов Претемных Садов А ведь Коррадо тоже итлиец. ему значение железного колечка известно с детства. Болтать скульптор не станет, не совсем же он идиотто, однако, неловко получилось

– Оернувшисв с дру-ой бутылкой, хозяин дома распечатал се и разлил вимо. Темпо-золотое фраганское красиво заискрилось в хрустале. Лучано отщипнул еще пару виноградин, покатал глоток вина во рту. оценивая вкус.

– Беллиссимо.
– повторил он и признал - Вы умеете выбирать еду и напитки, маэстро.

– Похоже, лучше, чем сердечные склонности, - чуть смущенно усмехнулся Коррадо.

– Жалеете?
– Лугано приподнял бровь. — О том. что получилось в первый раз, или о том. что не вышло во второй?

– О. нет! И да...

– Коррадо улыбнулся, и стало видно, что страх его совсем пропал, сменившись чем-то совсем иным. Восхищением, азартом, жаждой...

– Да вы наглец, маэстро.
– усмехнулся Лучано.
– Я еще за первый раз на вас обижен, а вы уже намекаете, что не прочь попробовать снова. Вы всегда так неосторожны?

– Жизнь коротка.
– Скульптор пожал плечами и подлил в оба бокала еде вина - Если бы я не умел рисковать, не добился бы успеха в своем ремесле. Впрочем, Шипу ли об этом рассказывать... Но вы так молоды! Я бы никогда не подумал, что такое возможно...

– Вы создали первый шедевр в пятнадцать, - заметил Лучано.
– «прекрасную Хлою над ручьем». Разве возраст был вам помехой?

– Вы ее видели?
– просиял Коррадо. и его глаза блеснули торжеством - Да. мне было всего пятнадцать' И люди сказали, что это работа маэстро Сольци. моего наставника... Что он подправил модель, которую я создал1– добавил скульптор с искренним возмущением.
– Видит Великий Безликий, ничья рука не касалась Хлои, кроме моей:

– О. это я отлично понимаю.
– снова усмехнулся Лучано.
– Подпустить кого-то к своему шедевру? К работе своего сердца? Но ведь будущее показало, что они ошибались. Вы великий мастер. Коррадо!
– И вздохнул с остатками обидь - Ну почему зь тогда просто не сказали, что я вам приглянулся? Зачем было обманызатъ?