— А… а вас не будет на моей свадьбе? — растерялась я.

— Увольте. Видеть, как мою бывшую невесту обнимает другой? — рассмеялся Лианор.

— Нет, а серьёзно?

— А серьёзно мне, к счастью, не по статусу. И, если уж совсем откровенно: я до безумия хочу спать. Поэтому желаю вам, чтобы все прошло благополучно. Берегите себя.

— Вы не сердитесь на меня?

— За что? — удивился Лианор, но тут же сообразил. — А-а… за это. Я буду очень страдать, но дамы под вуалетками совместными усилиями постараются смягчить мою боль. Но с вас — чашка кофе. Со сливками. Я сразу вам всё прощу, и мы расстанемся с миром.

— Расстанемся? А как же, — я понизила голос, — лунный маньяк?

Диаманто промолчал, и я даже подумала, что телефонистка разъединила нас.

— Вы что-нибудь слышали о королеве Арабелле Луизе? — вдруг некстати поинтересовался капитан.

Я напрягла память.

— Кажется, так звали мать Криштиана и Алессандры. Она умерла ещё.

Лианор тихо рассмеялся.

— Вы поразительно не любопытны. Поинтересуйтесь своей несостоявшейся свекровью как-нибудь на досуге. Но не спрашивайте у прямых родственников. А сейчас всё, а то я от недосыпа скоро сам превращусь в маньяка. Хорошего вам праздника!

И он отключился.

И всё? Вот так просто?

Я повесила трубку и в глубокой задумчивости направилась на кухню. С одной стороны, конечно, радует, что Лианор на меня не обиделся, и всё так легко разрешилось, но с другой… Он совсем не переживал! Ни малейших страданий или хотя бы досады. Всё, что его волновало: покупать ли тапочки… Нет, я, конечно, поняла, что это была шутка, но…

Взяв пару бутербродов, я прошла в гостиную. Честно говоря, мне хотелось просто посидеть в одиночестве, ведь свадьба — это очень нервное мероприятие. Поэтому присутствие в гостиной милой сестрицы меня вывело из себя. Доминика пила чай, уткнувшись в какую-то книжку.

— Ну и о чём вы болтали с моим женихом на балу в мою честь? — ехидно поинтересовалась я, плюхаясь в кресло.

Ника покосилась на меня.

— О стихах, — буркнула. — Ты же их не любишь, а мы с Криштианом…

Что-о?!

— Во-первых, никаких вас с Криштианом не существует! — прошипела я. — Ты совсем страх потеряла, сестричка? Тебе вообще его нельзя не только касаться, но даже смотреть в его сторону!

— Тебя забыла спросить, — неожиданно огрызнулась обычно более разумная Доменика.

— Что?

Я аккуратно положила бутерброды на стол и двинулась к ней. Ника вскочила и забежала за стол.

— Знаешь, — злобно прошипела с безопасного расстояния, — ты самая паршивая старшая сестра, которую только можно представить! Когда мы с мамой приехали к вам, только-только расстреляли моего отца по ложному доносу. Но ты же у нас цаца. Все только вокруг тебя и носились. Даже моя мама. Понимали, прощали, нос подтирали. И всем было наплевать, что пережила я. Ты была в своём доме, а для меня всё вокруг было чужим! И мне было тринадцать лет! Тринадцать! А тебе — целых пятнадцать. Но ты носилась со своими задетыми чувствами, как… как… Видите ли, твой отец посмел забыть мать и жениться на другой женщине! Ты ненавидела меня, даже не пытаясь подумать, насколько плохо было мне! И, знаешь, даже если ты обрежешь мои волосы — плевать! Ты не запретишь мне общаться с братом, поняла?!

И она пулей выбежала из гостиной, оставив меня в глубочайшем потрясении.

Я забралась с ногами в кресло. Знобило сильней. Казалось, что в горы пришла зима.

Я действительно была такой сволочью?

И… Братом? В каком это смысле? В Нике точно не было королевской крови, я уверена в этом… Или она вообще о ком?

Чувствуя, как раскалывается голова, я поднялась, пошла к себе и упала на постель, закутавшись в одеяло. И тотчас вырубилась.

Разбудила меня Марселия. Мне всё ещё было нехорошо, но пора было собираться на свадьбу. Ни платье, ни украшения из розового жемчуга сейчас не радовали меня. Хотелось, чтобы всё это быстрее закончилось.

Ролдао… Я так и не поговорила с ним.

Плевать. Хотел бы — нашёл бы возможность сам…

Мне закрутили волосы в какую-то пышную причёску, а затем прикололи к ним фату. Хорошо хоть белая тафта скрывала покрасневшие глаза и нос. Впрочем, мне их тотчас напудрили.

Интересно, почему отец не приехал на свадьбу? Сам не захотел, или не пригласили? Мне вдруг показалось странным и диким, что его не было со мной. Ведь он мог бы жить с нами в этом же домике, ходить со мной под ручку в королевском саду… «Вы поразительно не любопытны» — вдруг вспомнилось мне. Что имел ввиду дон Лианор?

Матушка вывела меня под руку. У меня было так скверно на душе, что карета не вызвала тот детский восторг, как в прошлый раз. Всё казалось ненастоящим, как будто я — кукла, которой играют… Двадцатый век и карета… Жених, который меня не любит и которого я не люблю. Принц и Золушка… Какая же это гнусность!

Мне внезапно захотелось развернуться и броситься обратно, к телефону. Набрать номер из пяти цифр и сказать, что я снова передумала… Всё вот это — театр и фарс, и в нём настоящий — лишь Диаманто…