Не обращая внимания на боль, Гастон вырвал Свана из самой сердцевины плетения. Оставшись без хозяина, магия очень скоро распалась. Борясь, мужчины повалились на каменные плиты. Я увидела, как Эссар несколько раз заносит руку для удара, услышала хруст костей и хрипы. Кажется, Лиль что-то говорил мне, заглядывал в лицо, но мой мир сузился до двух мужских фигур на полу.

— Сразись со мной, как маг! — сплёвывая кровь, потребовал Сван.

— Ты недостоин дуэли! — прорычал Гастон, рывком поднимая соперника на ноги.

Плечи и руки Эссара окутывал хаос, придавая дополнительной силы. Он встряхнул Свана и прижал к стене. Тот, потеряв защиту, несколько раз начинал плести заклинания, но Эссар обрывал формулу ударом в живот, грудь, лицо наставника. У Свана были разбиты губы и нос, но он продолжал самоуверенно улыбаться.

— Сдай меня ректору, предатель, — прошипел Сван.

Ему удалось собраться и создать из волокон хаоса толстый жгут. Каким-то немыслимым образом он вырвался из груди Свана, где горел тёмный дар. Щупальце плотно затянулось на шее Гастона.

Я вскрикнула, приподнялась, но без сил привалились к стене. Задыхаясь Эссар, скрючился и потянулся к сапогу.

— Ш-ш, прекрасная Кирстен, — шепнул Лиль. — Позволь мне…

Фейри взмахнул рукой, подул на ладонь, поднимая в воздух серебряную пыльцу. Искорки за мгновение осыпали лицо Свана.

— Проклятье! — Он жмурился и крутил головой.

Эссар тяжело перехватил воздух, уцепил пальцами рукоять кинжала, спрятанного в сапоге и молнией полоснул врага по шее.

Я снова вскрикнула от неожиданности, даже Лиль на секунду замер, не ожидая такого решительного удара. Сван прижал ладонь к ране, оказавшейся не настолько глубокой, чтобы убить его. Кровь быстро пропитывала ворот рубахи и сюртука.

— Ты ранил меня! Мне нужна помощь! — возмутился наставник.

— Потерпишь, — сквозь зубы ответил Эссар, несколькими заклинаниями приковывая врага к стене.

Руки и ноги Свана были надёжно закреплены плетением хаоса. Маг сузил бледные, безжизненные глаза, горевшие в эту минуту яростью.

— Ты ничуть не лучше захватчиков! — хрипло выдохнул он.

— Я переживу, — деловито огрызнулся Эссар. — Говори! Что ты делал у меня за спиной?! Рана кровоточит. Время уходит.

Сван помотал головой:

— Снова пытки. Не страшнее того, что было. Знаешь, как они издевались, выжигая магию? Знаешь…

Он утвердительно кивнул, разглядев нечто значимое во взгляде Эссара.

— Говори о деле, — потребовал Гастон.

— Стихийники лишили нас воли к сопротивлению. Ненавижу их! — крикнул ему в лицо Сван.

Голос наставника мальчиков клокотал от гнева.

— Стихийники, а не наши девочки, — в противовес ему спокойно сказал Эссар.

Гастон уже выплеснул собственную ярость и сосредоточился на самом важном. Холодный и прямой, каким мы всегда его знали.

— Ничего личного, лишь способ стать свободным, — облизнув разбитые губы, ухмыльнулся Сван. — Ты всё время искал формулу Люика, а я нашёл свою: волосы хранят магические силы и пригодны для особых настоев, паразитов из разлома нетрудно выжать досуха, а страх курочек отличная приправа для пополнения сил.

Гастон сдвинул рукав сюртука Свана.

— Метка не исчезла, — глухо пробормотал декан. — Но почти стёрлась. Любой, кто пытается уничтожить клеймо, становится безумцем, но как тебе удалось…

— Я вполне в здравом рассудке, — рассмеялся Сван. — Чтобы убрать метку необходима магия стихийников и хаотиков.

Он замолчал и некоторое время тяжело дышал. Я посмотрела на Лиля: обычно улыбчивый, он стоял мрачнее грозовой тучи. Фейри прислонился к стене, словно и его одолела та же слабость, что и меня.

— Ты теряешь кровь, Сван, — отстранённо напомнил Эссар.

— Он долго продержится, — неожиданно сказал Лиль. — Вот что мне всегда не нравилось. — Фейри будто рассуждал вслух. — Разлом внутри Свана. Необычная аномалия дара. Он тянет из нас магию даже теперь.

Эссар быстро обернулся к нам. Плетение щитов не заняло много времени. Себя он обезопасил в последнюю очередь.

— Это многое объясняет. Ты получил способность паразитов питаться магией. Это помогло ослабить метку, но сделало тебя чудовищем. Лиль, уведи Кирстен. Не для ваших глаз…

— Нет! — Я вскинула голову. — Я хочу быть до конца! Хочу знать, почему погибла Жюли!

Смех Свана был гулким и низким, как раскаты грома.

— Да я чудовище, если хотите! Трудно остановиться, когда почувствовал власть и силу после долгих лет рабства.