Связаться со Старостатом и уточнить, насколько правдивы слова этих людей, у Оболенского не было возможности. Столп не сомневался: у стен есть уши, а солдаты, что сидят перед ним — с высокой вероятностью талантливые менталисты. Константин ведь не мог послать столпа в это место с целью… поужинать? Нет, этот парень не может допускать таких глупых ошибок. Уж после попытки атаковать Архангельск столп убедился в том, что Шагайну уж лучше довериться, чем потом жалеть и ощущать себя идиотом.

Но главные вопросы столпа оставались без ответов. Поведение отряда, их искренние эмоции и никаких попыток намекнуть на… ай! Настасья Трубецкая в третий раз «случайно» пробила ему коленом об икру. Что с этой девушкой происходит?

— Что ж… — поднялся со стола Аристарх Оболенский. — Спасибо за тёплый приём, коллеги. Как говорится, пора и честь знать.

— И то верно, — Мефодий Грачёв тепло улыбнулся, вставая следом. — Завтра у нас тяжёлый день. Поиски лидера четырнадцатого отряда затягиваются, поэтому мы стараемся наращивать темпы. Ребята и без того нарушили приказ, если ещё и прибудут поздно, получат от господина Харитонова нагоняй.

Столп «по-дружески» почесал макушку Тимофея, тот улыбнулся. Вот же идиот.

— Думаю, я решу их проблему, господа, — обозначил Оболенский, оглянув сидящих за столом.

— Что вы имеете в виду, господин Оболенский? — напрягся Мефодий.

— То и имею. Дальше отряд отправится со мной, а вы можете продолжать своё задание. Если закончили, направляйтесь в Дозор, докладывать, — посоветовал он. — В общем, ещё раз спасибо за приём, мы уходим.

— Но так нельзя! — Прасковья выпучила глаза, подняв их на Оболенского. — Мы обязаны оставаться здесь, в этом месте! Если покинем Контрольный Пункт, не сможем отыскать командира!

Столп поджал губы. Что ей ответить?! В голове проскакивали аргументы, но каждый имел свой пробел.

«Командир ожидает вас в Архангельске?» — ха, тогда какого лешего тут делает столп Империи? Едва ли кто ему поверит, посыпятся уточняющие вопросы, на которые он не сможет ответить.

«Ваш командир в Кенте и попросил меня лично забрать вас?» — тоже звучит странно, если учитывать, что отряд не видит угрозы в лицах Дозорных.

— Он мёртв, — нашёл, что ответить столп. И слегка поморщился; похоже, врать за сорок три года он так и не научился. — Смысла оставаться здесь больше нет. Спасибо, господин Грачёв, за вашу помощь. Это я обязательно упомяну в своём рапорте.

Как и ожидалось, новость ошеломила практически всех. Кто-то искренне опешил, кто-то наигранно. Но был лишь один человек за столом, лицо которого осталось прежним — невозмутимым. И это была Настасья Трубецкая.

Она поднялась на ноги.

— Эх, жаль, — девушка вздохнула и довольно сильно потянула Оболенского за свисающий рукав. — Ничего не поделаешь, это туман. Никто не застрахован.

— Что ты такое говоришь, Настасья?! — глаза Прасковьи Юсуповой к тому моменту уже были на мокром месте.

— А что?

— Он же наш командир!

— И?..

— Скажи ей, Тимофей! — Прасковья оглянулась на парнишку в поиске поддержки. Но тот промолчал.

— Как вы об этом узнали, если не секрет? — с лёгким раздражением в голосе вопросил Николай Волк, испытующе глядя на Оболенского. — Хотите сказать, голубь Шагайна прибыл в Архангельск и сообщил о его смерти? Учитывая то, что рассказывают его союзники, Сущность переместила его на дальнее расстояние, глубже в Север. И даже если голубь нашёл труп, за такой короткий срок он бы попросту не смог вернуться.

— Две недели туда, две обратно, — нелепым образом парировал столп. — Думаю, вполне себе логично.

— Я вам не верю, господин Оболенский, — покачал головой Мефодий Грачёв.

— И я, — Леонид поддержал ублюдка.

— При всём уважении, но вы не могли узнать о смерти Шагайна раньше нас, — добавил Виктор Моржов. — Контрольный Пункт находится ближе, поэтому мы бы заметили голубя раньше, так как ежедневно усиливаем поисковые сенсоры.

Вот это Аристарх и имел в виду, когда говорил, что врать не умеет. Вопросы посыпались градом, а крыть было нечем. Ещё и Настасья тянет так, словно собирается порвать на нём одежду. Что этой приставучей нужно?!

— Если кому-то из вас показалось, что я прошу последовать за мной, это не так, — тон столпа стал грубым, приказным. — Это не просьба, бойцы. Это мой личный приказ! Выдвигаемся сейчас же, я всё сказал.

И стоило Оболенскому развернуться, как по спине пробежал холодок. Дар столпа Империи в миг воспылал белым пламенем, прорезав на теле линии и уничтожив ткань верхней одежды. Столп в миг высунул клинок и приставил его к горлу Мефодия Грачёва.

— Что… вы делаете, господин Оболенский? — беспомощно вскинул руки к верху Дозорный. — С вами всё в порядке? Я союзник.