Я собирался, кажется, торопливее остальных — как-никак пришёл позже, так ещё и не успел элементарно поесть. Мясо я дожевывал, шнуруя походные рубахи и затягивая ремни. Минимум металлического оружия, чтобы не замёрзнуть вместе с ним. Хаид предпочитал брать для этого меч или длинный клинок, а вот я отдавал предпочтение боевому топору. Пара метательных спиц в мех нарукавников, шнур из конского волоса на пояс, тёплые перчатки. Клык, мой длинношёрстный пёс-кильруок, радостно вилял хвостом, мешая мне готовиться. Кое-как я умудрился закончить с обувью и, потрепав псину по загривку, присоединился к группе, собирающейся вокруг старшего солдата.

— Белый отряд был замечен на границе с Пиком Бездны чуть южнее Солёной Косы, — княжеский гвардеец расправлял на большом столе карту. Кто-то из Стаи присвистнул, и солдат согласно закивал. — Глубоко зашли. Наверное, где-то разбили если не лагерь, то поставили форт.

— Как давно их видели? — подал голос кто-то из девчонок.

— Полдня назад. Двигались почти вдоль границы. Их заметили соколы-разведчики Изумрудных Змей, и наверняка их отряды уже нашли меньшие группы Белых. Стая должна проверить всё со стороны Ледяного Пика, — солдат вынул из ножен клинок и обвёл обширную площадь, включив четвёрку ближайших деревень. — Возьмёте весь отряд кильруоков-следопытов и отыщите остальных, если таковые имеются.

— Можно проверить вот этот участок, — я пробрался поближе к карте и ткнул на горстку скал у самого моря, совсем рядом с одной из деревень. — Лёд уже должен был встать, так что если у них есть корабль, то он или тут, или намного дальше. Без основного лагеря они бы не зашли так далеко.

— Лес для строительства можно было бы спустить по этому ручью, и при этом не привлечь ничьего внимания, — согласился кто-то из ребят совсем рядом, обведя кривую линию речушки. — Вот только дичи там не так много — ушла к северу с наступлением холодов. Погода и вынудила их уйти глубже. С ветрами рыбачить сложнее, но скалы — отличное укрепление.

— Пошлите воздушных разведчиков перед выходом. Найдите и уничтожьте всех, — солдат сжал губы и, развернувшись, двинулся к выходу.

Стая загалдела в предвкушении охоты. И я пьянел вместе с ней, уходя в дурман преследования. Тело мгновенно воспарило от хмеля внутреннего зверя.

Я едва помнил, как вышел со всеми на мороз, как занёс руку за голову, как пальцы онемели от магической маски, которую я опустил на лицо. Как вуаль превращения ломала тело, одевая его в плотное белое перо, как потом крылья подняли меня над землей и понесли прочь от Ледяного Пика, к северу, к холодному морю. Я чувствовал своих друзей и товарищей, видел далеко не всех, но биение сердца каждого эхом отдавалось во мне. Уверен, то же самое чувствовали и другие в Снежной Стае, но в тот момент я об этом совсем не задумывался. Я охотился.

«Кильруоки нашли след и беснуются. У моря кто-то есть, и их много», — послышался в голове хор голосов тех, кто шёл внизу, по снегу, среди деревьев, над которыми я парил, но не видел из-за облаков. Лишь чувствовал, как какую-то крупиночку самого себя. Как всегда.

«Зря они пришли», — откликнулся я, услышав в ответ пьяный от охотничьего угара смех, даже безумное взвизгивание. Стая на пределе, и скоро и я мог таким стать. Не люблю бесконтрольность.

«Фарэм, накрывай их! Хок, выводи Псов! Снег уже дрожит», — хор поредел, остались самые выносливые и сдержанные.

Да, снег дрожал. Снег, как и мы, безумствовал, он был пьян, он жаждал продолжения действия.

Я, пропуская Силу сквозь себя, начал спускаться. Снежная крупа, повинуясь моей прихоти, зацепилась за потоки завихрений ветра и поднялась над пластом ледяной корки. Несколько мгновений — и снежная буря скрыла нас всех, встав со своего места, как невиданное воинство. Но вот только настоящее воинство находилось внутри, и оно жаждало успокоить себя и снег.

Перья сошли с меня, холод прикоснулся к лицу, нетерпеливо ущипнув за нос и щёки. Я неторопливо снял с пояса свой топор, двигаясь за бурей на горстку скал у самого моря. Водные просторы, не скованные льдом, были спокойны — ветер ушёл к земле, и всё бы замечательно — можно порыбачить при ясной погоде, но я почувствовал страх тех, кто уже заметил надвигающийся ужас со стороны редкого бора, обычно такого тихого, не в пример морю. Я знал, что видят те, кто затаился в скалах — гигантскую волну снега, взвывающий буран, готовый вот-вот обрушиться на них и накрыть собой. Снег будет душить их, царапать кожу и кусать металл. Он пожрёт огонь и разделит всех, оставив в одиночестве в снежной слепоте. Снег страдал от жажды, и я готов был помочь ему напиться кровью чужаков.

Я выдвинула ящик комода и, порывшись среди стопок отутюженных и пахнущих жасмином вещей, вынула платье из бледно-синей тонкой крашеной шерсти, отправив его к остальной отложенной одежде в сундук, стоящий посреди комнаты.

— Это унизительно! — фыркнула я уже не настолько напористо, как это было те же полчаса или час назад, расправляя стопки одежд, из которых уже сложился мой багаж.

— Что именно по твоему мнению принижает твоё достоинство? — сдержанно улыбнулась Драдона, моя племянница, годящаяся мне в старшие сёстры и лишь на немного младше моей старшей сестры Харетэм, помогающей выбирать одежду.

— А что, только я во всем Клыке понимаю насколько низко меня опустили? — обида и гнев поднялись со вздохом новой волной. — Вот, что за манеры? Стоило только Ярчайшему прислать письмо, что, цитирую, «к приезду Светлейшей Княжны всё готово»… И все как с цепи сорвались! И меня втянули! Мало того, что меня отправляют без моего собственного согласия, так ещё и не дают тетушке Кэлли сопроводить меня!

— Ярчайший Князь посчитал, что княгиню негоже будет беспокоить, — матушка, наблюдающая за моими сборами, улыбнулась из глубокого кресла. Что до меня, её спокойствие, ровно как и этот своеобразный девичник перед тем, как отправить меня в неизвестном направлении, немного раздражало.