Тварь реально сплюнула дурно зашипевшим ещё в воздухе сгустком, что дало старт нашим заклинаниям: сверкнула, раскрываясь и готовясь сжаться, моя огненная клеть, от Эны в сторону инсектоида ринулся чернейший луч первозданной Тьмы, а брат поднял из верхушки стены два десятка тонких каменных пик, алмазно блеснувших острейшими гранями.

Но всё пропало втуне. Пики воткнулись в пустоту, Тьма просквозила меж ними, клеть схлопнулась в ничто. А сзади издевательски прокаркал хриплый смех:

– Гха-ха-ха! Купились! Гхы-хы-хы! Защитили они разум, молодцы какие!

Стоило нам начать разворачивать пантер, попутно снова готовя касты ещё мощнее, как голос вдруг стал много серьёзнее и глухо зачастил:

– Так, харе длинноухие! Меня мама зовёт, мне пора, с вами не очень весело, но я вас ещё найду! Не прощаюсь, пещерники черномазые!

Едва закончив разворот, мы увидели, как у правого края стены сверкнуло проколом Бездны, и вспышка поглотила вполне гуманоидную фигуру с руками, вскинутыми в совершенно нецензурных жестах.

– Что за грёбаное хамло? – потрясённо и зло спросила Анаис.

– Демон Лживого Домена, он же Домен Иллюзий, – настороженно озираясь, процитировал я память Таора.

– Ага-ага, – слегка покивал бдящий окрест Костя. – Про него известно ровным счётом нихрена правдивого. Кроме одного: каждый представитель – ментат за гранью любых рангов.

– Н-да, ну и нахватался же он в наших головах всякого! – сказала Настя, – Мне так с юности не хамили.

– Слава всем, что порождение Бездны хотело лишь развлечься, – всё ещё напряжённо сканируя окрестности, пробормотал я и добавил громче: – Не очень верю, что оно нас покинуло. В круг, братья и сестры! Энн, убирай стену! – неожиданно даже для самого себя раскомандовался я.

Их Высочества вняли, наше трио снова развернуло недоумённо порыкивающих пантер – на сей раз хвостами друг к другу, а тёмный принц будто поглаживающим жестом вернул земле прежнюю ровность. Тем временем я воздел руки, крутнул кистями, едва понятно и резко выдохнул: «И-гнис», и всё пространство вокруг нас заполонили тысячи мельчайших искр, переливающихся всеми оттенками пламени и замерших в строго рассчитанном порядке многослойной защиты. Каждая могла прожечь насквозь средних размеров алмаз. Ударом сердца позже со стороны Эны донеслись ритмичные свист и шипение, тут же тени её щита истончились и распались на сотни узких клинков, которые расходящимися спиралями заскользили среди мерцающих опасностью огоньков.

Секунда ползла за секундой. Искры рдели, клинки сновали, мы бдили.

Прошла невыносимо длинная минута, исчерпавшая прорву сил на поддержание защиты активного типа. К концу шестидесятисекундной вечности Энн сказал:

– Стоп. Здесь точно никого нет. Я совершил ментальное сканирование с каскадной верификацией данных – слава Тьме, не так давно его повторял – и уверенно заявляю: здесь только мы да звери.

Молчаливо согласившись с братом, я и Эна с усталыми вздохами погасили защиты и буквально упали лицами в пушистые загривки пантер, нецензурно ворча.

Прильнув к меху уже спокойной Мрры, я прогонял в голове прощальный монолог ненормального демона – что-то мне не давало покоя.

«В смысле "…я вас ещё найду!"? Это каким же макаром, Бездна тебя не выпускай?! А! Мля-а-а!.. Бездна, точно же, побери она сама себя!» – озарило меня, и я тут же стал отстёгиваться и выбираться из седла.

– Таор?! – вопросительным дуэтом изумились августейшие тёмные.

– Ты это чего? – вдогонку спросила Эна.

– С места не сдвинусь, пока не перекрою канал слежения всяким бездонным тварям! – несколько зло сказал я, усаживаясь в медитативную позу прямо посередь дороги. – Ишь чего, «…я вас ещё найду!», да щас прям! – негодовал я, но, заметив всё увеличивающиеся вопросы в глаза близнецов, пустился в пояснения: – Много-прабабка ваша, Высшая демонесса Огня, предсказала моё появление и оставила в наследство имя и серьгу, – ткнул я пальцем в свисающую с мочки левого уха каплю пламени Бездны. – Но не оставила инструкций, одни туманные предостережения. А я, каюсь, уже дважды сделал чего-то не того, изгнав сначала светлоэльфийский ужин, – тут брат и сестра отчётливо усмехнулись, – а после, на ваших глазах, полтинник демонов Вражды. И что-то мне подсказывает, что (внимание!) пять атак из Бездны за четыре дня – и все на нас! – это как раз из-за этого украшения. Посему повторюсь: с места не сдвинусь, пока не разберусь!

– Разумно… – несколько потрясённо протянули и Энн, и Эна.

Завершив пояснительные речи и побудив Таора: «Вместе», я и дважды бастард сообща потянулись сознаниями к многотысячелетней реликвии, желая лишь познать. Для начала.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… девятнадцать!»

Десяток спокойных и медитативных, отсекающих всё внешнее вдохов спустя, перед внутренним взором, постепенно проявляясь, проступила чарующая, сложная, живая, изменчивая картина: по многомерным лабиринтам, сотканным из длинных сполохов и протуберанцев пламени всех цветов, что, будто играя, непрестанно перетекали друг в друга, могуче неслась буквально во все стороны разом едва сдерживаемая, нестерпимо белая Сила Огня, каждое мгновение непредсказуемо гармонично меняя абсолютно хаотический узор гипнотически завораживающих линий своего движения.

Неимоверная тяжесть пала на наши с полудемоном сознания: сложность плетений зашкаливала, сила манила, ритм подавлял волю.

«Да что с тобой не так?! – возмутился я, чуть приспуская вожжи концентрации. – Мы же просто смотрим!» Словно вняв, угнетающее сияние мощи слегка поблёкло.

С трудом отбросив попытки вникнуть в структуру внутреннюю и согласившись с Таором, что создатель – бесспорно гений, сосредоточился на внешних пределах конструкта.

«Та-а-ак… – мысленно прищурившись по близорукой привычке, анализировал я, – Вот этот отвод – к хранилищу нашей личной силы, типа подпитки по требованию, эти бледновато-эфемерные линии – ментальная привязка и канал управления, хм – слабенький какой-то… Ага! А вот этот одинокий тяж уходит будто в никуда. Но мы-то знаем, что на том конце вовсе не никуда какая-то, а вполне определённая Бездна! Коллега, – воодушевившись, я обратился к полуэльфу, – что будем делать?»