Мы расселились по трем каютам - в одной Челка, Пенка, Катька и Мышка, в другой - Виль, Левка и Джон, а меня отрядили в третью каюту присматривать за Волчком, Пифом и Зубастиком.

– Ну, разве мы маленькие!
– возмущались они.

– А если вы тут чего-нибудь натворите?
– отвечал я.
– Старшие за вас отвечают перед капитаном и владельцем корабля.

– А это вовсе и не корабль, - дразнились они.
– Бриг неправильно называть кораблем, у него всего две мачты! Корабль - это фрегат!

– Ух и вредные же они, да, Рик?
– Это Челка принесла нам поесть. "Вредным" мальчишкам она из хлебной корки сделала шоколадку.

– Подумаешь, мы и сами умеем, - сказал Зубастик. Хотя не умел.

Моряки нас не обижали, только иногда грозили Пифу и Зубастику, что выкинут за борт, когда те путались под ногами. Но это в шутку.

А вот что было не в шутку.

Утром второго дня ко мне пришел Джон и сказал:

– Рик, я даже не знаю, что делать..

– Что случилось?

– Да там ко мне пристали два матроса. Мы, говорят, знаем, откуда ты такой. Будешь, говорят, делать нам золотые деньги. Я им соврал, что не умею. А они говорят, чтобы я кого-нибудь из вас привел - того, кто умеет. А то обещали за борт...

Я подумал.

– Надо, наверно, поговорить с капитаном.

– А как же за борт-то?
– съехидничал Джон.

– Обойдутся без золота!
– решил я.
– Если бы они по-хорошему попросили, тогда можно было бы разговаривать... Ты об этом никому из наших не говори.

На том вроде бы все и кончилось.

Но когда плавание уже подходило к концу, я увидел Джона на баке с двумя матросами. Оба - тощие и рыжие, наверно, братья. Джон дал одному из них какую-то бумагу (или тряпку). Матросы, довольные, ушли, а Джон подошел ко мне.

– Ну, вот, я подарил им карту, пусть теперь ищут по ней клад. Кажется, они счастливы. Один даже сказал, что, мол, клад искать в тыщу раз интереснее, чем получить готовенький капитал.

– Но это хоть настоящий клад?
– подозрительно спросил я.

– Конечно!
– улыбнулся Джон.
– Карту я нашел в архиве замка. Там много такого всякого...

4

Но вот бриг "Лунь" пришел в Астандию. Это был обширный порт, и бриг сразу как-то уменьшился среди старинных флейтов и железных барж с толстенными трубами на корме. Больших судов было множество, на рейде стоял даже дредноут с британским морским флагом. Как будто Англия не осталась в свое время далеко-далеко... Я показал на дредноут Джону, он усмехнулся... А на берегу возвышался полосатый желто-синий маяк. Он не горел, ведь был ясный полдень.

Мы сошли на берег. У нас был план - сразу идти к Градоправителю! А к кому еще? Уж он-то должен знать, что происходит в его городе. Конечно, уверенности не было, но, может, он подскажет, кто мог украсть Блестящик?

Астандия - громадный город. Требуется полдня, чтобы пройти с портовой окраины до центра. Этот путь лежит по мощеным улочкам, вдоль которых тянутся белые каменные ограды (на них любят сидеть коты). Внутрь такой ограды можно попасть через низкую, но массивную дверь. За дверью будет чисто прибранный дворик, в глубине которого стоит дом. Дома в Астандии складывают из камня или кирпича, двухэтажные, с шатровыми крышами.

Одна из достопримечательностей Астандии - старинный вокзал. Когда-то давным-давно сюда ходили поезда, и если стрелочник в фиолетовом мундире забывал переключить стрелку, с ними могло что-нибудь случиться. А может, люди путают, и поезда ходили совсем в каком-то другом мире...

Тем не менее, вокзал стоит, а рядом раскинулся Паровозный парк. Деревьев там нет, зато полным полно паровозов. Они разные. Совсем старые, ржавые, и относительно новые, с разноцветными эмблемами на черных масляных боках. Под некоторыми есть рельсы, другие стоят колесами прямо в земле. Из-под колес растет высокая трава, в которой трещат кузнечики.

Мы зашли в этот парк и забрались на новый паровоз с темными боками. Надо было придумать, как попасть к Градоправителю.

– Вот если бы поехать к нему прямо на этом паровозе, - мечтательно сказал Виль.

– Я думаю, надо шагать смело через главный вход.
– заявил Джон, не отозвавшись на шутку.

– Кто нас пустит через главный-то?
– удивилась Катька.

– А может, пустят! Скажем - важное дело!

– Да вы посмотрите на себя! Орава оборванцев из приюта...

– Сильно сказано, - заметил Джон.