Проследив за моим взглядом, Айнан понял, куда я смотрю, и дернулся. Бортик ванны неожиданно оказался прямо под его коленями. Наткнувшись на него, принц неловко взмахнул руками, и полотенце упало на пол, а сам он плюхнулся в воду, подняв волну брызг.

— Есть чем гордиться, — покосилась я бедняге ниже пояса и со смехом исчезла в дверях.

Уже снаружи, в коридоре, пытаясь найти дорогу в покои Сандарина, я крепко задумалась. Что, если после этого невольного стриптиза Айнан считает себя обесчещенным и готовится уйти в монастырь? Галя не раз повторял, что нравы здесь пуританские. Поди переживает ушастый, что его оценили со всех сторон. Надо бы поговорить с ним, уверить, что я — могила и никому не выдам страшную тайну его позора.

* * *

Что это было?

С растерянным видом Айнан сидел в остывшей воде, его ноги наполовину торчали из ванны, на полу в мыльной луже валялось белое полотенце.

Варна? В его покоях? Ему не почудилось?

Пальцы невольно сжались на бедре. Больно. Значит, не сон.

Щеки вспыхнули ярче. От румянца лицу было горячо. Кожу щипало от прилившей крови.

Как эта девица проникла в его купальную комнату? Как прошла мимо Айнана незамеченной? Что вообще делала в его ванной?

«…потереть вам спинку».

С громким стоном принц спрятал пылающее лицо в ладонях.

Представил, как это было бы. Нежная девичья рука на его спине. Сжимает мочалку, медленно ведет ею вдоль позвоночника, и по голой коже течет вода с пеной.

О Гаррот и сестры, какой позор! Его видели без одежды. Всего! Со всех, бездна, ракурсов. Проклятое зеркало! Какой дурак додумался поставить его сюда?

И полотенце упало.

Интересно, Варна многое успела разглядеть?

«Природа щедро вас одарила».

«Очень щедро».

Что она имела в виду? Это?

Под бешеный грохот сердца Айнан посмотрел вниз. Он никогда не задумывался о собственной привлекательности, а тем более о… кхм… дарах природы.

Есть чем гордиться?

На секунду он почувствовал себя польщенным, но уже в следующую вспомнил о своей погубленной репутации. Если кто-нибудь узнает… Страшно даже вообразить.

Мыться настроение пропало. Дрожащий принц выбрался из купальни и сразу потянулся к халату на вешалке. Скорее прикрыть срам. Вдруг кто-нибудь еще решит вломиться в его покои. Устроили, понимаешь ли, проходной двор.

Но почему его так трясет? От холода?

Айнан плотнее закутался в пушистую ткань халата, проверил, что бы все окна в спальне были надежно прикрыты, но дрожь не ушла. Даже когда принц залез в постель и натянул одеяло до подбородка, его продолжало колотить, словно он стоял голым на морозе.

Голым.

Как перед Варной.

О Гаррот!

А если она кому-нибудь расскажет о его позоре?

Липкий холодок страха пробежал по спине.

«Вряд ли, — успокоил себя Айнан. — Это бросит тень и на ее репутацию. Начнутся вопросы. Что она забыла в мужской спальне? Как туда попала? Нет, Варна будет молчать. Это благоразумно».

Стуча зубами, он перевернулся на другой бок.

Надо уснуть.

Но как это сделать, если пульс грохочет в ушах? Никак не унять это глупое сердце.

Есть чем гордиться.

Очень щедро.

Значит, то, что она увидела, ей понравилось?

Глава 12. Земные способы соблазнения, или Как пройти в библиотеку

Никого подставлять и компрометировать я, конечно, не собиралась, что бы Галя себе ни нафантазировал. Мне хотелось флирта, игры, легкого общения с красивыми экзотическими мужчинами — словом, того, чего я была лишена долгие годы семейной жизни с распустившимся хряком.

Думала ли я о постели?

Думала! Егорка во время последней ссоры назвал меня фригидным бревном, но мужчина получает такую женщину, которую заслуживает. Потомственный бытовой инвалид — замученную мегеру, лентяй-скорострел — холодную сельдь. Глупо надеяться, что залезешь на жену в перерыве между домашними делами, вяло подвигаешь бедрами пять минут — и твоя любовница разрыдается в экстазе. Разрыдается, конечно, но уже в одиночестве и совсем по другой причине. Хочешь в кровати пылкую тигрицу — разбуди.

Я уже не говорю о том, что не всех возбуждает пивной живот и необходимость искать под ним сморщенные волосатые яйца. В общем, последние два года моя чувственность была в глубокой коме. Все свои силы и энергию я направляла в другое русло. Мое дело процветало, а постель оставалась пустой и холодной. Дошло до того, что даже ночевали мы с Егоркой порознь.

А сейчас во мне снова проснулась женщина. Я будто не только внешне помолодела, но и душой расцвела.

Поэтому скажем: «Да» плотским утехам и с головой окунемся в омут разврата.