Уголок его губ изогнулся в сардонической улыбке.

— Ты нашла оружие. Используй.

Очевидно, он имел в виду мой экстравагантный наряд.

— Нравится?

В приступе женского кокетства я присела на краешек стола, позволив Сандарину любоваться глубоким вырезом на спине моего платья.

— Грубый метод, но действенный, — откинулся Галя в кресле. — Подходит для сопляков.

Вот как. Только для сопляков? А тебе, значит, не интересно?

— И для женщин, которым больше нечего предложить.

Что?

Это он меня так завуалировано оскорбил?

Задетая, я поднялась на ноги и уже без малейшей игривости в голосе сказала:

— Когда Марамир придет просить моей руки, откажи.

Глава 13. Порция остроухих нравоучений

Когда во время ужина Его Светлость упомянул о своей воспитаннице, Айнан опрокинул на себя бокал вина. Все за столом тут же на него уставились. На голубой тунике принца расцвело влажное пятно, на щеках — густой румянец.

— Извините, — с глубоким чувством неловкости Айнан принялся вытирать салфеткой безнадежно испорченную одежду. В ушах звенела только что услышанная фраза: «…любит читать, ближе к девяти хотела посетить библиотеку».

Краем глаза он заметил, как подобрался Марамир, словно гончий пес, взявший след. Мар опустил вилку рядом со своей тарелкой и до конца вечера не притронулся к еде.

Кусок не лез в горло и Айнану. Он бесконечно, раз за разом, прокручивал в голове одни и те же мысли.

«Очень щедро».

«Вам есть чем гордиться».

Она кому-нибудь рассказала об этом конфузе? Как часто вспоминала увиденное? Что при этом думала?

Сразу после ужина Мар сбежал, и Айнан догадывался, куда. Глаза его братца горели лихорадочным блеском, и оставалось только надеяться, что наследный принц не натворит глупостей.

Не понимая причин своего раздражения, Айнан вернулся к себе и вскоре обнаружил, что мечется в четырех стенах, как зверь в клетке. Он пытался читать, но отложил книгу в сторону уже через пять минут, так ни разу и не перелистнув страницу. Внутри росло, закручиваясь тугим узлом, нервное напряжение.

«Интересно, что сейчас делает Мар?»

«Он в библиотеке? С ней? Наедине?»

«О чем они говорят?»

«Прошло уже два часа».

Не выдержав, Айнан устремился в комнаты брата.

Марамир всегда запирал дверь в свои покои, даже несмотря на то, что со стороны коридора ее охраняли стражники, но сегодня сделать это забыл — слишком торопился. Странно взволнованный Айнан оглядел пустую спальню.

Почти полночь, а Мара нет.

Неужели до сих пор с Варной? Что могут мужчина и женщина так долго делать вместе? Вдвоем. Вдали от посторонних взглядов.

Айнан подождал немного и уже собрался уходить, как вдруг в дверях возник Марамир, и вид у него был подозрительно довольный. Айнан сразу насторожился.

— Ты где был все это время? В библиотеке?

Заметив брата, старший принц вскинул брови.

— Гулял. Надо было проветрить голову.

Уголки его губ дрожали, Мар с трудом давил радостную улыбку. При виде его счастливой физиономии раздражение Айнана только усилилось. Будто кто-то изнутри скреб когтями по ребрам.

— И с этой Варной не встречался?

— Встречался.

В этот раз сдержать улыбку не удалось, и она, лучезарная, торжествующая, растеклась до самых ушей. Раскинув руки, Марамир прямо как был, в обуви и уличной одежде, рухнул спиной на кровать.

С мечтательным выражением он произнес, глядя в потолок:

— Мы целовались.

— Что?

Лицо Айнана вытянулось. Призрачные когти заскребли по ребрам активнее.

— Но это тайна, — строго взглянул на него Марамир. — Не вздумай трепать языком. Мы с Варной скоро поженимся.

— Что? — снова потрясенно выдохнул Айнан. Ему показалось, что у него в животе ощерился острыми гранями ледяной кристалл. Внезапно он поймал себя на непреодолимом желании ужалить брата. Его довольный вид слишком уж бесил. — Ты собираешься жениться на девице, которая согласилась целоваться с тобой до брака?

— Да, — нахмурился Мар, опершись на локоть. — Что не так?

— И тебя не смущает ее… э-э-э… развязность? — Не в силах погасить растущую внутри злость, Айнан принялся ходить по комнате. Брат с кровати следил за его суетливым мельтешением. — Если она так быстро, едва тебя зная, решилась на поцелуй, то, скорее всего, и раньше этим занималась. С другими. В этой своей академии.

— Чем занималась? — напрягся Марамир. Его аккуратные брови, слишком темные для блондина, сошлись на переносице. На лбу пролегла вертикальная морщинка.