Как же сильно ей хотелось получить хоть какую-нибудь весточку из замка! Узнать, как складывается жизнь у Рины с Дамиром, по которым ужасно скучала. Поймал ли Кродан свою сестрицу, и что по этому поводу решил Конрад, вынес ли какой-то приговор? Или возобновил с ней близкие отношения, которым Радомира невольно помешала?

На протяжении всех оставшихся до венчания дней Раду всё сильнее охватывало дурное предчувствие. В ней крепло убеждение, что это всё неправильно, что свадьба с Яромиром не должна состояться. Но разве могла она пойти против воли самого князя Владислава? Даже родители Яромира, очень влиятельные в их городе люди, на это не отважились. Вот и приходилось девушке довольствоваться малыми радостями. Одной из них были посиделки с любимой подругой. Мира буквально лучилась счастьем, охотно делясь с окружающими своим теплом и доброй заботой, и рядом с ней Рада на время забывала о своих бедах. Благодаря этому при ней совсем не трудно было делать вид, будто её сердце не сковывает тоска беспросветная. Девушка не хотела омрачать счастье подруги своими горестями.

Другой отдушиной для неё стали ночные видения. Каждый вечер Рада с большим нетерпением дожидалась возможности отправиться в постель, чтобы встретиться во сне с любимым драконом. Эти сны далеко не всегда были чувственными и смущающими. Порой Конрад просто держал её в своих уютных объятиях, а Рада без утайки рассказывала ему всё, что творилось у неё на душе. Иногда они взмывали в воздух, высоко-высоко, к самым облакам и выше. Туда, где ни один из людей никогда не бывал. В такие мгновения Рада чувствовала себя так, словно она и не человек вовсе. Представляла себя настоящей драконицей.

Но иногда Конрад из её снов останавливал на ней взгляд, в котором Рада видела отражение собственной невыразимой тоски. И тогда она прижималась к нему всем телом, упивалась глубокими нетерпеливыми поцелуями, с мучительным наслаждением впитывала его запах, вкус, ощущение его рук на своей коже, жар его твёрдой плоти. А он ласкал её, целовал, не пропуская ни одного укромного местечка на её теле, сжимал в своих объятиях так, словно боялся потерять. И Рада отчаянно желала, чтобы это видение длилось вечно, чтобы Конрад никогда не выпускал её из своих рук.

Однажды в одном из снов, когда Рада в очередной раз растворялась в своём драконе, плавилась в его объятиях, тот сжал её за плечи, отстранил, пронизывая серьёзным взглядом своих тёмных нечеловеческих глаз, и настойчиво, с нажимом, проговорил: «Найди свой истинный дом. Сделай свой выбор». Слова эти совершенно лишили девушку покоя. Она всё яснее понимала, что её дом не здесь, не в этом городе, не рядом с Яромиром.

– Что ж ты не мила со мной, невестушка? – хищно ухмыльнулся однажды Яромир, поймав её в свои стальные объятия. – Неужто тварь крылатая тебе милее живого человека оказалась?

Рада беспомощно огляделась по сторонам, с ужасом понимая, что каким-то образом оказалась с мужчиной наедине в его же доме. Куда же все подевались? Где слуги? Или, на худой конец, его родители? В девушке проснулся липкий страх, что оставшись сейчас с ней один на один, Яромир отбросит все приличия и просто овладеет ею и прогонит, опороченную и опозоренную на весь город.

Радомира отчаянно затрепыхалась в руках богатыря, не издав ни звука. Непонятно откуда пришло понимание, что поднимать шум будет бесполезно: в этом доме помощи ждать не от кого. Мужская хватка стала настолько крепкой, что причиняла боль.

– Не думаешь же ты, что меня устроит жена, попорченная тварями? – неожиданно охрипшим голосом продолжал Яромир, надёжно стиснув девушку одной рукой, другой при этом задирая её юбки. – За что ж они тебя выкинули обратно? Чем не угодила? Недостаточно усердно ублажала, невестушка?

Яромир и не подозревал, в насколько болезненную точку попал своими грубыми словами. Уж сколько раз Рада задавала себе подобные вопросы, гадая, почему Конрад после всего, что между ними было, отказался от неё вместо того, чтобы принять их связь. Неужели ненависть к людям всё же оказалась столь велика, что перевесила для дракона значение истинной пары?

– Ну теперь-то не отвертишься, – продолжал Яромир, пробираясь ладонью всё ближе к заветному местечку между девичьих ног. – Я должен лично проверить, кого мне в жёны подсунули. С Владислава станется…

Радомира хорошо помнила постыдную проверку у лекаря, подтвердившую, что девушка оставалась нетронутой. Но жених её, похоже, не собирался верить на слово ни лекарю, ни князю, который наверняка использовал её невинность как один из доводов, чтобы смягчить нежелание Яромира жениться на ней.

Мужчина наконец преодолел сопротивление девушки и прижал ладонь к судорожно сжатым мышцам между ног. Силой раздвинул девичьи бёдра, грубо протиснулся пальцем в самое лоно и неразборчиво выругался.

Рада замерла в напряжённом ожидании. Может быть, не станет он всё-таки насильничать, убедившись в невинности своей невесты? Палец выскользнул из лона, двинулся дальше, к туго сжатому колечку меж ягодиц, и бесцеремонно вторгся в ещё более постыдную глубину. От настолько неожиданного действия девушка оторопело вцепилась в ворот мужской рубахи. Внешней стороной бедра она почувствовала горячую твёрдость, явно свидетельствующую о том, что Яромир к ней всё же не настолько равнодушен, как пытался показать, и с новыми силами дёрнулась прочь.