Шрифт:
В древних легендах говорилось, что именно из-за неловкости Гун-гуна солнце теперь встаёт на востоке и заходит на западе. Всё это и привело к процветанию волшебного народца, но о том, что именно произошло, песня умалчивала.
Во многих старых историях не хватало важных деталей, а то, что можно было понять из потерянных кусочков, было всего лишь верхушкой айсберга. Не говоря о том, что эти легенды проистекали из начала времён и успели много раз переродиться, пусть и вещали об одних и тех же мифах и богах. Чжао Юньланю было прекрасно известно, что не следует беспокоиться о том, что означают слова какой-то древней песни, но сердце подсказывало ему, что за этой историей, — казалось бы, несущественной и незначительной — скрывается какое-то важное знание.
Первобытные божества никогда не владели сразу двумя сущностями. Если Гун-гун являлся богом воды, его не могли называть божеством гор и почитать с таким рвением.
Глава какой горной деревни мог остаться в истории по-настоящему божественной фигурой?
Пальцы Юньланя дрогнули, и он вдруг вспомнил слова человека из клана Ворон.
«Куньлунь».
Наконец, воспевания закончились, и толпа оживилась: официантки из волшебных кланов принялись носиться вокруг, разливая чай и вино и подавая еду. Ужин, посвящённый окончанию года, официально начался.
Шэнь Вэй от вина отказался, зато позволил Юньланю выпить стакан и тихо сказал:
— Нам пора.
Юньлань кивнул и уже собирался подняться с места, но замер, услышав поднявшийся шум.
— В чём дело? — напряжённо вслушиваясь, спросил он.
Шэнь Вэй поднял глаза.
— На сцену вывели полукровку. Видимо, преступника: от него разит кровью и плохой кармой. Чтобы отвести небесную кару от невинных людей, по древней традиции этого человека сейчас казнят на виду у всех.
Будь здесь Го Чанчэн, он бы узнал в преступнике того самого парня, которого недавно едва не сбил.
Юньлань быстро понял, что всё это — дело волшебных кланов, и потерял к происходящему интерес. Пока Четвёртый Дядя зачитывал длинный список обвинений, они с Шэнь Вэем успели двинуться в сторону выхода.
— Этот полукровка из клана ворон сбился с праведного пути. Его действия причинили боль многим людям и нарушили небесные законы. Позор всему волшебному народу… Избавимся же от преступника и исполним волю небес…
Услышав, что подсудимый принадлежит к клану ворон, Юньлань и Шэнь Вэй оба застыли на месте.
— Постойте! — раздался громкий голос, хриплый и до краёв полный безграничной злобы.
Шэнь Вэй оттеснил Чжао Юньланя за спину и ледяным взглядом уставился в ворота.
На входе в ярмарку стояла группа одетых в чёрное жутких фигур, крылатых и покрытых чернильными перьями.
Клан ворон.
Примечание к части [1] Сяо (кит. трад. ?, упр. ?, пиньинь xiao), дунсяо — традиционная китайская продольная бамбуковая флейта с закрытым нижним торцом.
–
[2] Гун-гун (кит. ??) — китайский бог воды, изображающийся с телом змеи, лицом человека и красными волосами на голове. В некоторых рассказах он описывается как человек с хвостом змеи вместо ног.
– https://en.wikipedia.org/wiki/Gonggong
[3] Однажды в порыве ярости Гун-гун ударился головой о гору Бучжоу, которая была одним из восьми столбов, что удерживали небо. Гун-гун повредил его и небо наклонилось к северо-западу, а земля сдвинулась на юго-восток.
– https://en.wikipedia.org/wiki/Gonggong
[4] Чжужун или Чжу-юн (кит. ??), также известен как Чонли (кит. ? ?) – божество огня в китайской мифологии и китайской народной религии.
– https://en.wikipedia.org/wiki/Zhurong
Глава 64.
Чжао Юньлань поспешно схватил Шэнь Вэя за руку. Даже в окружающей его слепой темноте он отчётливо ощущал злобу, волной исходящую от незваных гостей: она была ощутима почти физически и пробирала до самых костей.
— Как эти вороны посмели тронуть тебя? — раздался голос Шэнь Вэя, и в нём не осталось ни капли теплоты: только чудовищная, необъяснимая жуть. — Неблагодарные твари. Мне давно следовало разорвать их в клочья, стереть с лица земли!