Го Чанчэн старательно выпрямился, чтобы его поприветствовать.

— Братец Чу!

Чу Шучжи как будто его не услышал. Добравшись до своей сумки, он медленно улыбнулся — и улыбка эта полнилась горечью и страданием.

— Сколько уже? — загадочно уточнил Да Цин, выглядывая из-за монитора.

— Ровно триста лет, — тихо отозвался Чу Шучжи.

— Ах, вот как, — кивнул Да Цин. — Ну, тогда… Мои поздравления?

Чу Шучжи в ответ вытащил из кармана маленькую чёрную дощечку и, не оборачиваясь, показал её коту. В тот момент Го Чанчэну показалось, что на лице Чу Шучжи вдруг резко вспыхнули какие-то буквы — словно клеймо, которым в древние времена отмечали преступников.

Да Цин изумлённо округлил глаза.

Чу Шучжи с силой, до побелевших костяшек стиснул дощечку в пальцах. От усилий на его запястье болезненно вздулись вены. Без единого слова он вышел прочь, и Да Цин сразу развернулся к Го Чанчэну:

— Малыш Го, живо вызови такси братцу Чу! И поезжай с ним, проследи, чтобы он добрался до дома, слышишь меня?

Го Чанчэн поспешно обтёр руки салфеткой и выбежал наружу. Чу Шучжи никак не отреагировал на его появление: послушно отдал ему свою сумку и сгорбился, шагая впереди.

От него словно ничего не осталось — одна кожа да кости.

***

Не успел Шэнь Вэй затащить пьяного Юньланя домой, как ему совершенно неожиданно позвонил декан и в своей обычной раздражающей манере сообщил, что ему срочно требуются какие-то бумаги.

Шэнь Вэй сразу почуял неладное, но прежде, чем он успел ответить, декан промямлил что-то нечленораздельное — словно куда-то отчаянно торопился — и поспешно повесил трубку.

Именно поэтому Шэнь Вэю пришлось вести Чжао Юньланя, который наотрез отказывался его отпускать, в свою собственную квартиру, где всё за ненадобностью успело покрыться пылью. Стоило ему переступить порог, и декан позвонил снова: выяснилось, что документы ему нужны у западных ворот университета и как можно скорее.

Шэнь Вэй вздохнул и уложил Юньланя на диван. Тот сразу сполз по подушкам поглубже и приоткрыл глаза, приходя в сознание.

— Первый день нового года, что они там…

Шэнь Вэй убрал документы в сумку, а одновременно придержал Юньланя за плечо, чтобы тот не грохнулся на пол, и подсунул ему под голову подушку.

— Мне нужно отойти, — предупредил Шэнь Вэй. — Я скоро вернусь. Ты…

— Надо поспать, — кивнул Юньлань, словно уже проваливаясь в сон.

— Хочешь попить?

— Не-а, — зевнул Юньлань, подпихивая под себя подушку, и не глядя отмахнулся от его руки. — Не хочу.

Его глаза слегка блестели от алкоголя, а губы казались сейчас очень мягкими. Брови изогнулись, прячась за упавшими прядями, а голову Юньлань уронил на подушку, открывая шею и чёткую линию челюсти. Рубашка на нём слегка распахнулась, открывая ключицы, и это было одновременно ужасно трогательно и привлекательно.

У Шэнь Вэя дрогнуло дыхание, прервавшись от этой картины, и он бережно откинул волосы со лба Юньланя, а затем укрыл его пледом. Его пальцы сами собой задержались на его приоткрытых губах, слегка поглаживая нижнюю. Шэнь Вэй склонился к Юньланю, мягко поцеловал его в лоб, подхватил со стола ключи от машины и вышел из квартиры.

Как только за ним захлопнулась дверь, Юньлань резко растерял всю свою сонливость. Он подорвался с дивана, словно и не был пьяным, вытащил телефон и быстро вбил новое сообщение: «Мне нужно время, займите его подольше». И только убедившись, что оно ушло, набрал уже знакомый ему номер грузоперевозок.

Молодой человек на другом конце провода ещё никогда не слышал такого возмутительного заказа.

— Если, — замялся он, — если владельца квартиры нет на месте, не нужно ли…

— Не нужно, — рявкнул Юньлань, — я же сказал, всё должно быть сделано сегодня! Рано или поздно у нас с ним будет один адрес, сколько ещё я должен терпеть? У меня и так пелена перед глазами встаёт, у него же тут всё одноразовое! Чтобы через пять минут были здесь, ты меня понял?