— Смотрите, даже вороны празднуют новый год!

Из-за угла бесшумно выскочил чёрный кот и легко вскарабкался на стену неподалеку. Вороны разом обернулись к нему: горящие кроваво-красным глаза угрожающе выстроились в ряд.

Да Цин сел и уставился на них в ответ, показывая, что пришёл с миром.

— Чего тебе? — нетерпеливо каркнула глава ворон, выступая из тени.

Чёрный кот смотрел на неё светящимися, словно драгоценные изумруды, глазами. Чувствовалась в его позе свойственная кошачьим грация, настолько обманчивая, что ненароком можно было забыть о его округлости и пушистости.

— Спрошу прямо, — вежливо предупредил Да Цин. — Скажите, глава, каким образом колокольчик, который я потерял несколько столетий назад, оказался в ваших руках?

Окинув его внимательным взглядом, глава холодно ответила:

— Глупый вопрос. Наш клан предвещает беду, а не процветание, и мы ближе к миру мёртвых, а не живых. Как что-то оказалось в наших руках? Разумеется, это «что-то» было найдено на трупе.

Да Цин мгновенно напрягся и задал следующий вопрос:

— Когда, где и как умер этот человек?

Глава ворон отозвалась каркающим смехом.

— Мертвец и есть мертвец. Прежняя жизнь уже ничего не значит. А в будущей жизни любой может переродиться свиньёй или псом. Какое тебе дело, когда и где это произошло?

Да Цин молча опустил голову.

Глава вновь смерила его взглядом и неохотно продолжила:

— Беседка в двадцати милях от перевала Шанхая. Можешь взглянуть своими глазами, но мне незачем тебе лгать. Носить на шее колокольчик мертвеца… Вижу, ты совсем не боишься навлечь на себя неудачу.

Она громко свистнула, и вся стая резко взвилась в воздух, растворившись в ночном небе.

Да Цин опустил голову, не двигаясь с места, и стал отчего-то похож на брошенного уличного кота.

Мимо проехала машина, сверкнув фарами, и он без единого звука спрыгнул со стены и исчез в тенях.

***

Ночь и следующий день прошли в мгновение ока, и настал канун нового года.

В такой день офис спецотдела всегда полнился сотрудниками: люди наслаждались вкусной едой, а призраки — благовониями.

Старик У наконец-то повстречался со своим дневным сменщиком, любителем вырезать фигурки, и они радостно отсалютовали друг другу: один вскинул палочку благовоний, а другой — вырезанный из кости бокал с вином. Старика У подобное увлечение здорово заинтересовало.

Когда зазвонили колокола, провозглашая новый год, опьяневшие люди и призраки уже немного устали от празднеств. Го Чанчэн сначала горестно и беспричинно плакал, а потом уселся в углу и принялся старательно протирать тряпочкой свой пропуск, тихонько всхлипывая, пока не уснул под столом.

Чу Шучжи, Линь Цзин, Чжу Хун и Да Цин затеяли партию в маджонг, но когда кости попадали на кошачью сторону стола, они неизменно превращались в маленькие кусочки сушёной рыбки. Да Цин вида не подавал и продолжал выигрывать, компенсируя съеденные кости безупречной игрой.

Старик Ли откуда-то вытащил гигантскую кость и принялся с ней танцевать, а Сан Цзань легко притянул к себе Ван Чжэн. Она смеялась и что-то тихонько напевала, и вместе они закружились в традиционном танце народа Ханьга.

К счастью, двери офиса спецотдела в это время были закрыты для посетителей.

Чжао Юньлань успел выпить так много, что уже с трудом держался на ногах. Его глаза уже понемногу начали видеть, хотя всё вокруг ещё было окутано туманом, словно у него ужасно испортилось зрение. И пусть он не мог отличить трёх точек от девяти, Юньлань всё равно старательно щурился, склонившись над столом, и настойчиво вопил Да Цину прямо на ухо: