Она подумывала выбежать в коридор и повернуть ключ в замочной скважине: бордель покидать смысла не было, а вот отделаться от надоедливого «сторожа» не терпелось. К несчастью, она не догадалась пододвинуть стул к выходу сразу, поэтому сидела от него далековато – Малси бы легко перехватил её по пути. Допустим, этот надутый индюк не наводил страха. Под его кожей не перекатывались стальные мышцы, тело не полосовали рубцы от ран. Он не водил перед ней ножом и не предпринимал к ней никаких поползновений – всё строго в расчёте установленной Лис дистанции. Правда, никто не удосужился предупредить, как он поведёт себя при открытой демонстрации своеволия. Маловероятно, что девчонка бросила её на болтливого простофилю: при всей двоякости впечатления о ней Эйвилин ни за что бы не назвала её разгильдяйкой. Неспроста первым делом, встретившись с той проституткой возле борделя, магиструм поинтересовалась насчёт Малси. Она безоговорочно полагалась на него, а, значит, мужчина как минимум мог обеспечить безопасность беглой принцессы. Образ есть образ. В её ситуации вестись на расслабленность – предел неразумности.

Где-то на нижних этажах играла музыка. Её незатейливый, но вместе с тем не лишённый торжественности мотив навевал воспоминания о цирке с парящими под куполом акробатами. Мелодия дрожала, замирала, чтобы, выдержав напряжённую паузу, заскакать по залу с новым приливом воодушевления. Зрители – судя по хлопкам их было немало – разражались аплодисментами аккурат в момент перехода.

Эйвилин бесцельно приподняла занавеску: усмотреть что-либо, происходящее внутри помещения, представлялось невозможным, но и на месте уже не сиделось. Судьба сама подбрасывала ей шанс упорхнуть от назойливого внимания «охранника».

Шоу должно соответствовать заведению, поэтому, особо ни на что не рассчитывая, она спросила:

— Сегодня дают концерт?

Оживившийся от её заинтересованности Малси перекатился на бок и, подперев голову рукой, одарил её таинственной улыбкой.

— Мисс Шэнь обожает устраивать представления. Демонстрирует девочек со всех ракурсов, так сказать. За отдельную плату клиентам даже разрешается переместить танец с подиума на колени.

Жар смущения окатил Эйвилин до кончиков ушей. От блаженства, написанного на лице мужчины, ей поплохело. Чего она ждала от пропащего нахала? Тактичностью он нисколько не страдал.

Её реакция его рассмешила. Он подорвался с кровати, на ходу накидывая рубашку. Застёгивать пуговицы он, разумеется, не собирался. Дредлоки падали ему на лоб, перекрывая татуировку-иероглиф. Изначально, ещё не будучи в край раздражённой его замашками, девушка попыталась выяснить значение символов на его коже, однако изворотливостью Малси мог бы посоревноваться с Сонхи. К середине беседы он запутал её так, что она предпочла изолироваться от него: выставлять себя дурой она ненавидела, а он специально над ней измывался.

— Не делайте такие круглые глазки, принцесса, вам не идет, – порекомендовал он. – В проституции нет ничего постыдного. Шлюхи с древности приносят в нашу тяжёлую жизнь приятное. Не верите мне – поинтересуйтесь у Лис.

Рот Эйвилин принял форму буквы «о». На мгновение она забыла, что намеревалась сказать. Малси прыснул.

— Я вас умоляю, Ваше Высочество! Вы на Лис подумали, что она… Хах! – он задохнулся от приступа хохота, утёр слёзы и продолжил: – Клянусь, вы не первый и не последний человек, который прописывает её в чужих постелях! Вообще, она принципиальная. За деньги не даёт – я-то в курсе. Но с проститутками дружит. И постоянно твердит, что открыть бордель – запасной вариант, если Матушка Мэм пустит её по свету.

— Кто это – Матушка Мэм? – подхватила девушка.

— Работодатель, – не увильнул от ответа мужчина, но на наживку тоже не попался, вернувшись к старой теме: – Ваше Высочество мечтает насладиться представлением? Вряд ли я ошибусь, если предположу, что вам не позволяли посещать провокационные мероприятия.

Девушку передёрнуло. Ей представились обнажённые женщины, скользящие по их конечностям мясистые ладони мужчин, вонь пота и духов, похотливые стоны и возведённое в абсолют бесстыдство. В манящей полутени комнаты копошились, словно черви, переплетённые тела любовников-однодневок: их близость прикрывала от посторонних разве что полупрозрачная штора – им на всех было наплевать, ведь назавтра черты случайных посетителей сотрутся похмельем. Исполнив номер, проститутки без передыха, ещё мокрые от танца, удовлетворяли купившего их любовь клиента. Прелестные куклы для утех с фиксированным ценником: безропотно исполнят, что ни прикажете.

И у них, напрашивался очевидный вывод, перебывала половина населения Тэмпля. Мужская уж точно.

С брезгливостью предстояло побороться.

Малси смену эмоций раскусил в два счёта.

— Вам бы, принцесса, поучиться уважать низы общества. Куда, по-вашему, пропадали мужья-аристократишки из поместий по ночам? На оплывших жиром жёнушек в во-о-от таких панталонах, – он очертил перед ней внушительный по размеру овал, – дружок не реагировал: приходилось звенеть монетами перед грудастыми шлюхами с талиями-тростинками.

— Избавь меня от подробностей! – пресекла его разглагольствования Эйвилин. – Я не просила советов, рекомендаций и тем более поучений! Что за мания навязывать своё видение? Или ты заделался в экстрасенсы: покопался в мозгах и выяснил всё, что у меня на уме?

Мужчина щёлкнул перед её лицом пальцами.

— Открою вам профессиональную тайну: чтобы читать людей, не обязательно получать липовую квалификацию по экстрасенсорному восприятию. Надо просто протирать очки.

Грянув по столу книгой, страницы которой она перелистывала от безысходности битые полчаса, девушка вздёрнула подбородок.