— Набор высоты занимает примерно десять минут, а сам прыжок длится чуть меньше пары минут, из которых свободное падение займет от силы три секунды. Когда парашют раскроется, то все, что может сделать парашютист, это развернуть купол по ветру, чтобы приземляться было проще. Обратите внимание, куда вы летите. Уходите всеми возможными путями от высоковольтных проводов, водоемов и деревьев. Если попадете в воздушный поток, то вас может поднять вверх и унести на более дальнее расстояние. Там приземление может произойти где угодно. У нас один кадет улетел в прошлом году в соседнюю деревню и приземлился в огороде, а там старуха полола картошку. Она стояла к нему спиной, и ее просто сверху накрыло куполом. Бедняжка стояла со своей тяпкой и не дышала, а когда кадет в военной форме приподнял ткань, она со словами: «Война началась!» принялась креститься.

Мы рассмеялись, но это не помогало расслабиться. Волнение крепко держало меня в своих щупальцах и не отпускало.

— А на днях один парнишка приземлился прямо на корову. Вот это было шоу, мы стали свидетелями настоящего родео! — не унимался инструктор. — Корова прыгала и лягалась, а потом просто неслась по полю, не в силах скинуть с себя белый навес. Бедолага отбил себе все на свете, но, как говорится, ему будет что вспомнить. А теперь пора на посадку. Забирайтесь в самолет.

Холодный воздух бил в лицо, Игорь Степанович ухватился сзади за мой рюкзак и, приподняв меня, помог мне переступить через порог и оказаться внутри самолета. Дверь в кабину пилота была открыта. Он надел массивные наушники и нажал на светящихся перед ним кнопки, потом повернулся ко мне и поднял большой палец вверх. Местами для сидения были две железные лавки по бокам. Я села напротив Палыча, который уже снимал все происходящее на камеру. Настя зашла последней с остальным съемочным оборудованием. Игорь Степанович плотно закрыл дверь.

Ан-2 разгонялся, его металлические стены тряслись и скрипели, и казалось, что самолет сейчас разлетится по кускам. Но воздушное судно оторвалось от земли, и мы оказались в небе. С непривычки у меня закладывало уши, мне приходилось постоянно сглатывать слюну, волнение и дикий страх переполняли меня, я чувствовала головокружение и тошноту.

По сигналу пилота Игорь Степанович подошел к двери и открыл ее. В кабину ворвался леденящий кровь воздух, ветер за бортом свистел, внизу через тонкую пелену прозрачных облаков виднелись крохотные домики, очертание леса и поля. Лампочка над дверью загорелась, и инструк- тор подошел ко мне.

Мое тело стало деревянным, я еле смогла распрямить ноги, чтобы встать в полный рост. Игорь Степанович под- вел меня к двери, пилот удерживал самолет на месте, но пол под нами все равно шатался. Вцепившись руками в дверной каркас, я посмотрела вниз и поняла, что теряю над собой контроль.

— Вера, сейчас вспоминаем все, чему мы учились. Правой рукой беремся за вытяжное кольцо, левую кладем сверху. Серединой ступни левой ноги опираемся на край двери, вторую ногу заводим назад и, слегка нагнувшись, плавно отталкиваемся и прыгаем ногами вниз. В воздухе ноги сводим вместе и группируемся, — говорил инструктор с надрывом, перекрикивая гул ветра за бортом.

Я заняла нужную позицию.

— Игорь Степанович, мне жаль, но я не могу. Я ни за что не прыгну, — дрожащим голосом крикнула я.

— Прыгнешь, еще как прыгнешь.

Лампочка над дверью загорелась, и я почувствовала сильный толчок в спину. Словно в страшном сне я с огром- ной скоростью летела вниз, оставив свою душу на борту самолета. Ветер разжимал мои губы, тело крутилось в воздухе. Досчитав до трех, я выдернула кольцо в ожидании раскрытия купола. Секунды свободного падения превратились в минуты. Яркие мгновения моей жизни, как видео на перемотке, промелькнули в голове. Улыбка мамы, увидевшей меня после рождения, покупка велосипеда, первая пойманная рыба, щенок в коробке, перевязанный ленточкой, грамота за третье место в легкоатлетической эстафете, любимые туфли, ночевка в палатке с друзьями, покупка платья на выпускной, поцелуй Сергея, лицо Сте- пана… Резкий удар, и я оказалась подвешенной в воздухе. Сердце колотилось, я не могла отдышаться. Купол надулся, я выдернула стропичку из запасного парашюта. Недалеко от меня летел Палыч с камерой.

— Эй, я жива! Я жива! Боже мой, с ума сойти! — слова вместе со слезами вырывались из меня. — Я герой! Я покорила небо!

Я кричала в пустоту небесного свода, натягивала стропы, пробуя маневрировать в воздухе, и расправляла руки в стороны, как птица, ощущая каждой клеточкой эту прекрасную жизнь. Панический страх вперемешку с мощным выбросом адреналина перешел в состояние восторга и огромной любви к этому миру. Существуют ли на свете эмоции сильнее этих?

Говорят, что небо очищает, оно проветривает душу и возвышает нас. Это действительно так. Там, в сотнях метров над землей, все земные заботы, тягостные мысли и старые обиды, словно шелуха, осыпаются вниз. Остаешься лишь ты наедине с могучим небом и огромной любовью ко всему сущему.

Земля стремительно приближалась, я стала слышать пение птиц и голоса людей. Приготовив ноги к приземлению, я зажмурила глаза. Резкий удар при столкновении с землей жаром разошелся от стоп до коленей и бедер, повалив меня на спину. Ощущая под собой твердость поверхности, я смотрела в голубое бескрайнее небо, где белая птица, расправив сильные крылья, замерла в воздухе наперекор законам гравитации. Расставив руки в стороны, я провела ладонями по мягкой зеленой траве и наслаждалась каждым вздохом, пока не почувствовала натяжение в плечах, будто кто-то хочет протащить меня по полю. Мои опасения подтвердились — надулся купол парашюта.

Я вскочила на ноги и прыгнула на воздушный шар, придавив его своим телом. Словно участвуя в какой-то детской забаве, я перекатывалась и ползала на корточках по поверхности купола, сдувая его. Чистый звонкий смех вырывался из меня наружу и эхом разносился по просторному полю.

Через пару минут появился Игорь Степанович. Он помог мне встать и собрать парашют.

— Как ты себя чувствуешь? Понравилось? — с улыбкой спросил он.

— Ничего подобного я не испытывала. — Мои глаза наполнились слезами, я обняла инструктора. — Вы открыли для меня другой мир.