— Как ощущения? — спросил он, освобождая меня от страховки.

— Теперь я понимаю, почему Шарапова так кричит на теннисном корте, — с улыбкой произнесла я и испачканным магнезией пальцем нарисовала на его лице две белые полоски.

— Ах так! Берегись! — Степан схватил мешок со смесью и ринулся в мою сторону.

Я убегала от него, запиналась о маты, и хохотала. Смех разносился по залу. Степан догнал меня и, обхватив руками, повалил на коврик. Он пытался нарисовать что- то на моем лице, а я сопротивлялась и смеялась. В какой- то момент я вырвала мешочек из его рук и подкинула вверх. Белая пыльца, как мелкий снег, посыпалась на нас. В растерянности Степа посмотрел на меня, я подтянула его к себе за ворот футболки, — и наши губы встретились. Любовь теплым оловом растеклась внутри меня. Бабочки, томящиеся в животе, взлетели ввысь, пол подо мной растаял, мы погрузились в космическую невесомость. Однако этот сладостный миг продлился недолго. Приподнявшись на локти, Степан сказал, скользя взглядом по моему лицу:

— Нам пора. Скоро сторож придет. И машина за тобой давно приехала.

Отряхиваясь от магнезии, мы встали с коврика и направились к выходу. На улице Степан обнял меня и поцеловал в лоб.

— Береги себя и помни, что я всегда рядом, — сказал он, открывая дверь черного «Мерседеса».

Наши руки соприкоснулись, и я провела пальцами по его ладони, потом села в машину и закрыла дверь. Через стекло я видела, как Степан направился по тротуару в противоположную сторону. Рядом с ним еле слышно на цыпочках шла моя душа.

На ресепшене в гостинице администратор поинтересовалась, когда я желаю поужинать. Я попросила принести еду в номер в течение часа. Через тридцать минут официант настойчиво стучал в дверь, а на кровати беспробудным сном спала я.

Будильник на телефоне запиликал в шесть утра. После вчерашней тренировки чувствовалась боль в мышцах. Воспоминания о Степане пробудили бабочек, которые предательски запорхали внизу живота. Медленно передвигая ногами, я затащила себя в душ. Теплая вода ослабила боль в теле и смыла остатки сна. В комнате зазвонил телефон. Наспех обмотавшись махровым полотенцем, я подбежала и сняла трубку.

— Вера, это Настя. Скоро за нами приедет Георгий. Предлагаю быстро перекусить в лобби-баре на первом этаже. Будем ждать тебя там.

— Буду через пятнадцать минут, — сказала я, убирая назад мокрые волосы.

Собрав вещи в рюкзак, я спустилась в холл гостиницы, отдала ключи от номера улыбающейся девушке на ресепшене и присоединилась к операторам за барной стойкой. Настя с удивлением наблюдала, как я лихо поглотила гамбургер, глазунью с беконом и творожный чизкейк.

— Ничего себе, откуда такой аппетит? — спросила она, скромно отпивая кофе из кружки. — Отвечай, незнакомка, что случилось с нашей Верой?

— Не знаю, может, этой ночью ее похитили инопланетяне, — с усмешкой предположила я. — В любом случае, я ей не завидую, она пропустила божественный чизкейк.

— Кажется, нам пора закругляться, — сказал Палыч, показывая на окно, за которым Георгий тряпкой протирал лобовое стекло автомобиля.

Он положил деньги на стойку и кивнул бармену. Мы вышли на улицу. Первые лучи солнца освещали проезжую часть и отражались в натертом до блеска капоте старенького «Рено».

— Доброе утро, — приветствовал нас Георгий, когда мы сели в автомобиль. — Нам предстоит дальний трехчасовой путь через знаменитую Военно-Грузинскую дорогу, проходящую через Кавказский хребет и соединяющую Владикавказ и Тбилиси, до села Степанцминде, оно же Казбеги.

— Казбеги — знакомое название, — произнесла вслух Настя.

— Это место знают многие туристы, оно находится у подножья великой горы Казбек, — объяснил водитель с уставшими глазами и отросшей щетиной на лице. — Приготовьтесь, скоро сон покинет вас, такой красоты вы еще не видели.

Георгий оказался прав. Извилистая, как змея, дорога открывала нам бесконечные живописные виды. Белоснежные вершины гор вырастали за каждым поворотом и манили своей красотой и могуществом. Отары овец, как белые кляксы, покрывали зеленое полотно у подножья гор. Три часа пролетели незаметно, и мы заехали в поселок, который спрятался в самом сердце Кавказских гор. Георгий трижды посигналил. Местные женщины, наперебой предлагающие жилье туристам, на секунду отвлеклись от них и помахали водителю.

— Добро пожаловать на мою родную землю! Больше месяца я не появлялся здесь. А вот и мой родительский дом. — Георгий остановил машину у одноэтажного дома с красной крышей. — Мы с семьей живем в Тбилиси, моя мать отказалась переезжать и осталась здесь. Она стара и плохо слышит. К тому же она почти не говорит по-русски, но лучше всех на свете готовит хинкали. Проходите в мой дом.

Мужчина открыл калитку и цыкнул собаке, заливавшейся в лае. Мы прошли через маленький двор и зашли в дом.

— Нана, нана! — громко крикнул Георгий, и на пороге появилась низенькая полноватая старушка в синем платке на голове, серой кофте и длинной черной юбке.

Георгий казался огромным на ее фоне. Она же, увидев сына, расплылась в улыбке и кинулась к нему, утирая слезы радости. Он сказал ей несколько фраз на грузинском, старушка одобрительно кивнула нам и скрылась на кухне. Собака за окном снова залаяла, и в комнату вошел похожий на Георгия рослый юноша лет двадцати пяти с черными кудрявыми волосами и длинным носом с горбинкой.