Они сидели молча, каждая уставившись в свою тарелку. Пережитое Леной, недавняя смерть Андрея, болезнь Тамары Ивановны, что вылилась в незаслуженное обвинение окружающих, — всё это заставило девушек замолчать, думая о своём.

— Лен, что тебе вчера сказал Дима? Прости, я видела твою реакцию на сообщение об аварии в небе. Вечером это вылилось в приступ, но чтобы вызвать такое у взрослого здорового человека, надо пережить сильнейший стресс.

Лена усмехнулась и отпила глоток чая.

— Ну после той плиты, Лида, такие приступы у меня бывают. Не так часто, конечно, как раньше, в первый год, но бывают.

— Ты мне зубы не заговаривай. Что он тебе сказал?

— Правду. Он сказал правду. Просто я… перенервничала и не смогла контролировать свои эмоции.

— В чём его правда, Лен? — тихо спросила молчавшая почти весь вечер Алёна.

— В том, Алёна, что я сама тогда пришла ночью к нему, сама отдалась ему, не спрашивая и не интересуясь его семьёй, женой, детьми. Я осталась с ним, как женщина с мужчиной, как вдруг влюбившаяся дурочка, отдав всё, что у меня было. И душу, и… тело. И теперь обижаться… Короче, я надеюсь, что больше такие приступы у меня не повторятся.

— А ребёнок, Лен?

— Ребёнок погиб. И это только моя боль.

— Как скажешь, конечно, но он вправе знать об этом.

— Возможно. А ты как, Алёнка?

— Я, девочки… Лида, наверное, я плохой человек. И предала память об Андрее, но Сергей… он… Он не стал меня жалеть, уговаривать или обвинять. Он тоже сказал правду. Он не говорил мне громких слов о своих чувствах, но вчера позвонил вечером и просто спросил, что я ела, не замёрзла ли и ношу ли шапку, — Захарова грустно усмехнулась.

— Не надо себя ни в чём винить, Алёнка. Так случилось, мой брат погиб. И давай говорить честно. Я очень любила Андрюшу, но он поступил с тобой не очень красиво. А ты вела себя достойно. А после того, что я узнала от Люды…

— Что? Что случилось, Лида? — Алёна распахнула глаза и с силой сжала кулаки.

— Марина эта его никогда не была беременной, она солгала, Алён.

Сидящие за столом девушки удивлённо уставились на Лиду.

— Зачем? — прошептала Лена.

— Кто её знает? Я не собираюсь выяснять это с ней. Тут свои бы проблемы решить.

— Ты о чём, Лид?

— Я о соседе своём. Сколько лет мы друг друга знаем, а я всё так же просто знакомая, подруга, сестра друга.

— Так, если гора не идёт по известному маршруту, то надо что-то изменить в дороге. И он обязательно тебя полюбит!

— Меня? Полюбит? Да для этого нужны офигеть какие нервы, — после чего они дружно рассмеялись. — Так, полуночницы, пора спать. Алён, сегодня остаёшься у нас.

— Нет, Лида, я домой пойду, — тихо проговорила Лена, — мне подумать надо и побыть одной. Ладно? А завтра я жду вас у себя на завтрак. Обещаю кофе и круассаны. А теперь — спокойной ночи.

Лида проводила Лену до двери и тихо прошептала на прощание:

— Возможно, Митька и наговорил лишнего, Лен, но я видела, как он испугался за тебя. Он готов на всё, только бы ты была, только бы дышала. Подумай об этом, — она легко прикоснулась губами к щеке подруги и внезапно подмигнула ей. Лена кивнула и быстрыми шагами спустилась вниз к себе.

***

Саша вставил ключ в замок и остановился, прикрыв глаза. Вот уже почти месяц Наташа с сыном живут в его новой квартире. И хотя он находился в процессе развода, но Наташа поверила и согласилась переехать к нему. В городке все шушукались, глубоко вздыхали, сочувственно качали головой, жалея Нину, но Ястребову было плевать. Наконец он почувствовал себя спокойным и почти счастливым. Почти, потому что пока Наташа, которая каждый день ждала его с работы, окружила его уютом и заботой, так и не стала ему женой. Не стала его женщиной.

Каждый вечер его встречали горячим ужином, детским радостным визгом, маленькими ручками вокруг шеи и немного испуганным, застенчивым женским взглядом. И каждый раз, когда Наташа отворачивалась к плите, наклонялась к сыну, да просто стояла и смотрела на него, пришедшего с работы, Александра накрывала такая волна нежности и желания, которого он не испытывал ни с кем и никогда. Но он дал слово.

…Ястребов привез их с Денисом к себе в новую квартиру, занёс вещи в одну из комнат и громко сказал:

— Так, Дениска, это твоя комната. Обустраивайся, маме всё покажешь. Если появятся вопросы — я всегда рядом.

Мальчик вошёл в комнату и с интересом оглянулся вокруг. Возле стены стояла большая двухъярусная кровать с лесенкой, рядом детский стол с двумя стульчиками, под окном расположился сундук с игрушками, а напротив диванчик.

Наташа с улыбкой слушала восторженный визг сына, когда он увидел спортивный уголок со шведской стенкой и висящим канатом.

— Вы пока тут устраивайтесь, Наталь, — тихо сказал Ястребов. — Я буду рядом. Пока один. Я подожду, Наташ. Столько, сколько тебе надо будет. Правда, сколько нужно, я подожду.