Неожиданно Самар-эве обратилась к Тео-мастеру с просьбой дать отдохнуть бывшим дозорным, мол, сегодня на четвёртом этаже и сам Тео, и мастер Сергий, и младший Советник — как-нибудь мужчины справятся, а случись что важное, то тогда поднимут по тревоге остальных.

— Да будет так, — согласился мастер Тео.

Уходя, Алисия мельком заметила злобное выражение лица наследника Рифелура-эве. Кажется, сегодня у кого-то забрали власть. “А он, мастер-Тео, и в самом деле, оставляет неизгладимое впечатление, — задёргивая занавеску на алькове, думала Алисия. — Откуда у безродного столько самоуверенности? Неужели влияние того хитроумного ректора?.. Может быть... И тело такое...”

Она вздохнула, расслабляясь. Уж это тело она-то успела рассмотреть ещё в прошлый раз, во всей красе. И даже узнать, какими нежными и одновременно сильными могут быть руки и губы безродного мастера.

“Не думай о нём! Нашла о ком мечтать!” — одёрнула она себя и заставила переключиться на мысли о таинственном принце Арженти. Только эта загадочная персона в данный момент привлекала к себе больше внимания, чем мастер-Тео.

“А не попробовать ли послать ему зов? Хотя бы голос его услышать...” — последнее, о чём подумала Алисия, согреваясь и засыпая. Не о бедной Иве, несущей дозор на четвёртом этаже. Не о брате, где-то сейчас летящем или строящем портал. О том, о ком мечтала в далёком детстве, и вдруг сказка воплотилась в реальность, да ещё как!..

Постепенно в замке устанавливалась тишина. Стража внизу, во дворе, выставила свой дозор. Наверху прислонились к каменным выступам женские фигуры — дозор алазонский. Ива, которой теперь не с кем было разговаривать, начала чувствовать сонную слабость. Чтобы прогнать дрёму, девушка поприседала, размяла затёкшие плечи. Но где-то стукнула дверь, и алазонка замерла, прикипая спиной к стене, как велела Самар-эве. Алазонский дозор должен быть незаметен и скор на защиту — вот главное его правило.

По коридору плыла сама королева, не замечая или не желая замечать своих охранниц, две из которых стояли слишком далеко, чтобы различить движение, слитное с тенью. Королева подплыла к комнате мастера-Тео, сделала пасс рукой, не стучась, и вошла.

Ива ахнула: ну и ну, вот и новый фаворит! То-то командовал мастер-Тео по-хозяйски!

“Ну, а что, он — хорош собой, молод и гораздо соблазнительней этого Магна с синим подбородком... — рассуждала про себя Ива. — Рассказать Айе — вот удивится!..”

Меж тем, упомянутый алазонкой фаворит королевы, очевидно, спал и не подозревал о женской коварной сути. Сколько провела королева в спальне мастера-Тео, Ива не смогла бы сказать точно: большие часы внизу били несколько раз, отмеривая то коротко полчаса, то первые ночные часы. В одном Ива была уверена — времени было достаточно, чтобы получить удовольствие. Выйдя, королева вернулась к себе, такой же серой тенью, без свечи, и тихо закрыла за собой дверь.

Ива с трудом дождалась рассвета. Какой сон, когда такая новость требовала разделить её хотя бы с одним человеком! Нетерпеливо топчась и снова делая лёгкие упражнения, чтобы не уснуть, она чуть не пропустила появление самого мастера, вооружённого шестом.

На лице его — Ива жадно пыталась прочитать следы любовного удовольствия — читалась лишь задумчивость, даже рассеянность, но не радость или гордость.

— Ива-безродная? — он остановился напротив. — Объяви подъём. Я ждать алазонки во дворе через три переворота.

Вручил песочные часы, рассчитанные на десять минут каждый переворот, и отправился вниз.

Несмотря на то, что Тео прибыл к ректору вовремя и рассчитывал попасть на Остров засветло, дело застопорилось. В коридорах Академии чувствовалась тревога. Скучающий Зандер, охранявший вход в пустой кабинет ректора и дававший посетителям от ворот поворот: “Эве отбыл, будет вечером”, — искренне обрадовался Тео. Поболтали о всяком, и, не делая секрета из переполоха, Зандер всё рассказал: мол, в подземелье оборотни мрут, косит их некая болезнь, два молодых дракона сбежали, и поэтому всевозможные службы заняты их поисками, даже ректорат отправили, кого куда, для координации будущих действий, если вдруг начнётся падёж драконов или их бунт.

Поэтому в ожидании возвращения ректора Тео преспокойно выспался в своей комнате, связался через зов с ещё троими пленными алатусами в подземелье Академии, откровенно слабыми и потому не улавливающих зов в прошлые попытки. Было выяснено, где они находятся и сколько охраны рядом; дано поручение изображать из себя больных все последующие дни до спасения — кашлять, чихать, жаловаться на что угодно, лишь бы сбить с толку охрану Либериса и его самого. Пусть теперь попробует пить кровь, зная, что она заражена не пойми, чем.

Через несколько часов усталый Вэйланд-эве раздражённо отмахнулся от Тео и отправил его, без Зандера, с запиской к Драконьим Пещерам. Там Фарис продержал младшего мастера ещё часа два, разрешая погулять по пустой долине: все рабочие драконы были заняты, кто поисками сбежавших Уафы и Джиана, кто курсировал в режиме тревоги над Ааламом. И лишь одна фигура лежала неподалёку от реки, прикованная двумя цепями к новым прочным стойкам. Лиу оказалась слишком хорошей матерью. Осознав, что её малыш пропал, она захандрила.