На этот раз Илья справился с эмоциями, только слегка скрипнул зубами. Сейчас он очень хорошо понимал бунтарей прошлого и даже сам был бы не против замутить здесь хорошую революцию. Кронты оказались чуть ли не худшими угнетателями, чем их господа-кээн.

Проехав через ворота в высоченной колючей живой изгороди, они снова словно попали в другой мир. Теперь дорога, ставшая шире и обзаведшаяся гравийным покрытием, вела через ухоженный сад с плодовыми деревьями, подстриженными кустами и зелеными лужайками. Дальше виднелся господский дом – роскошный трехэтажный деревянный терем, одновременно напомнивший Илье и древнюю Русь, и архитектуру средневековой Европы. Однако туда они не поехали, свернув в сторону.

За садом располагалась стройка. Точнее, котлован, на дне которого копошились рабочие с кирками, лопатами и тачками. Проехав мимо него, они добрались до неряшливого скопища сараев, где трейлер, наконец, разгрузили. Затем Жабыч куда-то удалился вместе с пестрым прислужником босса, оставив Илью и Братца Хо контролировать, как работники выметают и вычищают изнутри кузов.

Наставник вернулся, когда пришло время принимать результаты уборки, в сопровождении слуги в желто-коричневом полосатом халате.

– Босс Стек оказал нам честь, пригласив на пир, что состоится сегодня вечером, – сообщил Жабыч радостным голосом, хотя его уши сигнализировали, скорее, об озабоченности. – Любезный Сим поможет вам привести себя в должный вид. Следуйте за ним, но не задерживайтесь. Через час я приду за вами, и к тому времени вы должны быть готовы!

А затем выяснилось, что в феодальном обществе есть свои прелести… конечно, если находишься по правильную сторону забора. Полосатый слуга, непрерывно кланяясь и уважительно шипя, привел их в самую настоящую баню с горячей водой, большими жестяными шайками, подобием душа и настоящим мылом с цветочным ароматом.

Илья это оценил. В Братстве они каждое утро обливались холодной водой из шланга в автомойке, благо климат позволял. А два раза в декаду в оплоте устраивалась помывка, но им дозволялось пользоваться общей мыльней лишь в самом хвосте очереди, после всех мастеров, местных и заезжих. Здесь же они просто роскошествовали!

Интересно, лениво думал разомлевший Илья, если воспользоваться аналогами из земного средневековья, то Братство можно считать чем-то вроде рыцарского ордена. А они в нем, надо понимать, оруженосцы или, скорее, пажи. То есть, пусть и самого низкого ранга, но несомненно благородного сословия.

После купания слуга выдал им чистое белье и их темно-зеленую униформу – чистую, выглаженную и приятно пахнущую какими-то травами. Кроме того, им принесли по большой кружке холодного местного кваса, а также предложили кисточки и краски двух цветов, светло– и темно-коричневого, для нанесения нового рисунка на головы.

– Что тебе изобразить? – поинтересовался Братец Хо, усаживая Илью на табуретку. – Руль или покрышку?

– Звезду, пятиконечную, – зло ухмыльнулся Илья. – С серпом и молотом.

– У них тут серпов нет. Есть мотыги.

– Тогда пусть будет мотыга и молот.

Ухмыльнувшись, Братец Хо высокохудожественно исполнил заказ, а затем украсил голову Ильи характерными циклоидами и ломаными линиями, которые они в том или ином виде наблюдали у всех членов Братства. Может, это должно было что-то означать.

Полюбовавшись на себя в маленьком, но вполне современном зеркале, Илья точно таким же образом разрисовал напарника. Затем они допили квас, оделись и просто посидели спокойно пару минут, дожидаясь наставника.

– Прихорошились, птенчики? – Жабыч тоже явился свежий, чистый и при всем параде. – Решили показать свою принадлежность к Братству? Рановато еще вам, но здесь это будет правильно, будет красиво… Так, а это что вы намалевали?

– Это наш старинный символ, – нашелся Илья.

– Старинный?

Казалось, в глазах наставника вспыхнули не очень яркие, но весьма мощные лазерочки.

– Не настолько старинный, – успокоил его Братец Хо. – Ему не больше трехсот лет.

– Ну, хорошо, – Жабыч с подозрением покосился на них обоих, но уже немного успокоился. – Тогда идем. Но предупреждаю: вести себя прилично! На дам не глазеть, к служанкам не приставать, руки в карманы не совать! Рот не разевать, разговоры ни с кем не начинать, если кто спросит, отвечать бойко, но почтительно. Если начнут задавать вопросы о грузах, перевозках, деньгах и сроках, говорить, что, мол, старший брат тем ведает. Стоять у стеночки, в толпу не лезть, внимания к себе не привлекать! Не нажираться и, особенно, не напиваться! Увижу, что кто-то нагрузился, привяжу к прицепному крюку и заставлю бежать за машиной, пока не протрезвеет! Вы меня хорошо поняли?!

– Да, наставник, – смиренно поклонился Илья.

– А теперь разогнуть спины, во взор добавить огоньку, вести себя не птенцами робкими, а орлами горными! Следовать за мной!

Обогнув сбоку терем, они вышли на широкую площадку перед центральным входом, где стояли два десятка автомобилей, разукрашенный фургон с дверями по длинной стороне кузова и даже одна карета, запряженная шестеркой хрум-хрумов. Возле животных суетились слуги в полосатых розово-зеленых халатах.

Жабыч напыжился, выставив грудь вперед, а Илья и Братец Хо пристроились по бокам сзади от него, словно адъютанты. В таком порядке они прошли через широкие двери и холл, в конце которого поднималась наверх лестница, застеленная зеленой ковровой дорожкой. По бокам на велостанках, от которых куда-то тянулись ременные передачи, без остановки крутили педали четверо слуг в желто-коричневом. Очевидно, благодаря их усилиям над лестницей горели неяркие электрические лампочки.