– Да! – прорычал демон, едва сдерживаясь.

Мы сцепились взглядами. Я чувствовала, как его тело дрожит после превращения.

– Я буду работать на тебя столько, сколько скажешь, - медленно отступив на шаг, я произнесла это ледяным тоном, - Ты признаешь, что я больше не ребёнок. Перестанешь решать всё за меня. Дашь мне полную свободу. Снимешь с себя этот груз ответственности. И затем я покину этот дом.

Глаза Дерека блеснули в полумраке.

– И кем же ты будешь работать?

– Кем скажешь.

Дерек прожёг меня взглядом, а следом ухмыльнулся.

– Прекрасно.

Он медленно пожал мою руку, не отрывая взгляд.

– Приступаешь с завтрашнего дня.

– И что я буду делать?

Дерек отвернулся ко мне спиной и подошёл к мини-бару. Он неторопливо налил виски в новый стакан и со смаком сделал пару больших глотков.

– Ты будешь танцевать.

Я уставилась в спину демона, быстро моргая.

– Что, прости?

– Что слышала, Аика. С завтрашнего дня ты моя новая танцовщица в клубе сроком на три года.

– Но…

– Тебя что-то не устраивает?

Я проглотила ком, внезапно возникший в моём горле.

– Нет.

– Тогда иди спать. Подъём в семь утра.

Я кивнула, стараясь унять начавшуюся дрожь в руках, опуская глаза вниз.

Всё это время Мария наблюдала за нами со слезами на глазах, а затем стремительно выбежала из зала.

Глава 8

В моей жизни всё пошло наперекосяк. И главной причиной этого была только я.Не было больше семейных ужинов. Не было тренировок. Не было шумных приготовлений завтрака с перебрасываниями колкостями. Правда, мы всё ещё лежали вечерами с Марией, уставившись в мой фиолетовый потолок, размышляя о важном и бесконечном. А порой – о глупом и бессмысленном.

С Марией мы поговорили на следующий же день после инцидента. Я извинилась за всё, что произошло. Вина была полностью на мне, и я прекрасно это понимала. Но для этого мне пришлось разбить кулаки об дверь. А затем, наконец, остыть. Я пришла к ней с повинной и с раздробленным костяшками, которые Мария полночи молча обрабатывала и перебинтовывала.

С Дереком всё было сложнее.

Мы сводили общение к минимуму, что было сложно, учитывая их с Марией роман. Откровенно говоря, мы оба наговорили друг другу много лишнего. Но ни один из нас не хотел делать шаг навстречу.

– Упёртые, как бараны, - негодовала Мария, повторяя эту фразу ежедневно. Она страдала из-за невозможности вернуть всё на свои места. Вернуть ту лёгкость, те дни, в которых мы смеялись и подтрунивали друг над другом. Вернуть то, что она с трудом выстроила, а мы в один миг испортили.

Тем не менее, наша жизнь продолжалась, пусть и не в самых радужных оттенках. Не так, как хотелось бы…всем нам.

Мои занятия танцами проходили прямо на сцене клуба. Я надеялась и одновременно боялась, что вернусь в зал, но Дерек закрыл его, оставив за собой право приходить туда одному. Мария в целом не горела желанием там находиться.

Конечно же, я бывала в самом клубе. Часто прогуливала уроки, прячась за одной из шикарных барных стоек, пока длинноногие красотки в ярких тряпках разносили горячительные напитки. С кем-то из девушек мы даже приятельствовали. Они не сдавали меня Дереку, а я рассказывала им забавные истории, прочитанные в книгах вместо учёбы, или показывала движения, разученные на тренировках с Минору. Тут я научилась смешивать все эти безумные коктейли и ругаться, как сапожник. В смысле ещё хуже, чем было.

Сейчас же я входила в зал не как пронырливый подросток. Мне предстояло научиться всей внутренней «кухне». Влиться в коллектив - желательно. Ведь три года – не такой маленький срок. И самое главное – научиться танцевать.

С танцами я была знакома сильно поверхностно. Домашние пляски с Дереком и Марией и мои редкие вылазки «в свет» подрыгать конечностями не шли ни в какое сравнение с тем, что мне предстояло провернуть. Моя сильная сторона была в том, что я много лет тренировалась с лучшим наставником, которого только можно было желать. Тело было не просто выносливым: я с лёгкостью выполняла любую самую сложную комбинацию. Был небольшой нюанс – я делала это как солдат, а не как девушка, которая должна была соблазнять мужчин.

– Ловкость кошки, грация картошки. Вот оно. Я наконец поняла, с кого списывали это выражение.

Моя учительница по танцам, Мадлен, хохотала, пока я с лицом свирепого кабана поднималась вдоль шеста. Даже Мария, сидевшая рядом с ней, пырснула, но я смерила её негодующим взглядом, и она шустро приложила ладони ко рту.

– Вообще-то это не так просто, - тяжело дыша, пробормотала я, опускаясь вниз и вытирая пот с покрасневшего лба.

– А кто говорил, что будет легко? – парировала Мадлен, выпуская изо рта тонкую струйку сизого дыма, - Зато как красиво!