«Мила Афанасьевна, это писали не вы. Передайте своему поклоннику, что в артефактологии он ноль без палочки. Вам же я могу предложить свою неофициальную помощь. Приходите сегодня к семи часам по адресу проспект Великанов, имение 3. И даже не думайте о том, что я предлагаю скабрезности. Не в моих правилах».

Мила прочитала послание, скривилась, а потом повернула курсовую Кире.

— Ого! — восхитилась та. — Только не говори, что ты окажешься. Он же прям сам напрашивается.

— Даже Валенберг себе такого не позволял! Это же хамство! Он что, думает, я по щелчку пальцев к нему в койку запрыгну? Я прямо сейчас пойду к ректору и покажу, какого профессора он нанял! — распалялась Мила.

В гневе она не заметила, как Максим утащил еe кофе, а заодно и вторую плюшку. Сидел, тихонько жевал, слушал. А когда сестра успокоилась, произнeс:

— Вряд ли тут речь про койку. Он написал адрес Императорского Совета Искателей.

— Серьeзно? — опешила Мила.

— Ага, ты же там сто раз бывала.

— Но адрес то я не записывала! Откуда мне знать?

— Действительно, — хмыкнул Максим. — Короче, сегодня в совете торжественный приeм в честь нахождения осколка. Видать, Фринн хочет, чтоб ты пошла с ним туда. О вкусах, конечно, не спорят, но я выбрал бы кого-нибудь покрасивее.

Мила поджала губы, но на укол не ответила. Еe больше занимал вопрос, стоит ли соглашаться на такое необычное приглашение? С одной стороны, это откровенное хамство. За кого Фринн еe считает? Но с другой стороны, на приeме будут высокие чины, а то и кто-нибудь из императорской семьи пожалует. Может, получится повлиять на решение о спасательной экспедиции? Но как же это будет страшно. От одной мысли уже всё внутри трепетало.

— Я пойду, — решила в итоге Мила.

Максим поперхнулся остатками кофе, зато Кира обрадовалась и от избытка эмоций захлопала в ладоши:

— Вот это я понимаю. Такой шанс упускать нельзя! Если с Фринном ничего не получится, то можно будет там какого-нибудь князя обворожить.

Мила постно улыбнулась, но объяснять ничего не стала.

Сразу после занятий Мила отправилась домой готовиться к приeму. Она жила в посёлке Рижин, что примыкал к Адамару с севера и находился всего в двух верстах от Академии Малнис. Совсем немного, можно пройтись по тенистым улочкам, развеять лишние мысли.

В посeлке собрался весь учeный свет империи, и это превратило его в средоточие прогресса. Лаборатории, мастерские, лектории, да и просто жилые дома — всe было построено так заковыристо, что после изящества столицы казалось иным миром.

На окраине посeлка сияла на солнце лаборатория, почти целиком выстроенная из стекла. Над ней возвышались два столба с медными шарами на вершинах. Здесь изучали недавно открытое явление под названием «электричество». Поговаривали, оно сможет облегчить жизнь всем подданным Его Величества и ускорить сообщение между городами, вот только сотни пожаров, случившихся в лаборатории за десять лет, заставляли в этом сомневаться.

Чуть дальше, в окружении аккуратно подстриженных кипарисов, распологался чeрный купол с золотой макушкой. Эйфинарий. Там хранился кристалл Тарнавы в два человеческих роста. Добытый на берегах Тарнавского океана он создавал концентрированное поле эфира в десять квадратных вeрст. Это позволяло всем, кто находился в пределах этого поля, с помощью личного небольшого кристалла подключиться к всемирной ноосфере.

Даже полвека не прошло с тех пор, как был обнаружен первый кристалл Тарнавы. Тогда это потрясло мир и подстегнуло прогресс до невиданных скоростей. Но имелись и минусы. Редкость кристаллов не позволяла обеспечить энергией всех, потому разница между городами вроде Адамара и провинцией была разительна. Там даже искусственного освещения не было, что уж говорить про видеоигры и социальные сети.

Мила свернула на свою улицу сразу за Эйфинарием. Прошла мимо угловатого, будто собранного из кубов, дома Петра Чупринова. Чудака, каких во всей империи по пальцам пересчитать. Тридцать лет назад он изобрeл самоезды. Почти точные копии двуколки, но вместо лошади Чупринов установил коробку на дополнительных колeсах и засунул туда кристалл. Возможно, всe было немного сложнее, но Милу подробности не интересовали. Да и сам Чупринов быстро продал своe изобретение каретной фабрике. С тех пор самоезды Бамс изменились до неузнаваемости, стали изящными, обтекаемыми и заполонили дороги Адамара, разогнав столичную жизнь. А Чупринов продолжал ломать голову, куда ещё можно воткнуть кристалл.

Дом Милы находился на соседнем участке. Во всeм разнообразии стилей Рижина он казался вычурно обыкновенным. Каменный, двухэтажный, с башней у входа и стеклянной оранжереей сбоку. Во дворе разрастался сад розовых кустов, которые стройными рядами складывались в простенький лабиринт. В центре стояла белая беседка, увитая диким виноградом, где ясным днeм было приятно устроится с книгой. Особенно сейчас, когда цветы ещё не сошли и источали приторно-сладкий аромат.

Мама в этот час наверняка возилась с тропическими растениями у себя в оранжерее. Опасное дело, и если не вовремя отвлечься, то можно и палец потерять. Уж больно хищные твари все эти цветы. Так что тревожить маму Мила не стала. Проскользнула через прихожую к лестнице, поднялась на второй этаж и заперлась в своей спальне.