Эрни украдкой промакнул глаза и перевёл тему беседы в другое русло:

— А почему Далия всегда так переживает из-за матери Мануэля? Вы разве не ладите?

— Да не то чтобы. Просто ей кажется, что они могут решить, что я стану для Аниты таким же никудышным дедушкой, каким безответственным отцом был для Даны, если я буду «выпендриваться», а не вести себя как прилизанный, скромный, заурядный школьный учитель.

Эрни рассмеялся:

— По-моему, она несколько преувеличивает.

— Угу. Как фщегда. Ну, ты её жнаешь. — Том теперь держал гребень в зубах, нанося масло на волосы.

Далия, лёгкая на помине, снова появилась в прихожей, обрушив на коврик набитую продуктами сумку и огромный пакет с фруктами и конфетами.

— Ну что ты всё сама на себе таскаешь, подождала бы меня. — Том подхватил пакет и сумку и перенёс их поближе к столу.

— Если я буду ждать, пока ты вылезешь из душа, солнце начнёт палить так, что я заработаю солнечный удар! — как всегда не без преувеличения, парировала Далия.

— Ну ясно, ясно: пока я тут копался как девушка, которая готовится к свиданию, ты сделала за меня всю мужскую работу, — отшутился Том, подмигнув Эрни.

— Знаешь что, шутник, лучше разбирай сумки: половину берём с собой вечером, половину оставляем себе, но всё это нужно поскорее убрать в холодильник, а там ещё нужно освободить место.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Том достал из ящика стола ещё пару пакетов и принялся за работу.

Из душевой кабины выплыла Нина, и Тома стало не видно из-за нового облака пара.

Пока Нина сушила волосы, сидя в соседнем кресле, Эрни вырезал деревянные фигурки, очерчивал ножом контуры образов, недавно родившихся в его воображении, не обращая внимания на капельки воды, прилетавшие на его руки и лицо, на влажные пряди, пахнущие травами, иногда хлеставшие его по щеке и плечу.

Как всегда, когда Эрни работал по вдохновению, выразительная фигурка вскоре была готова и выглядела так, как будто над ней долго трудились несколько мастеров. Голова коня вышла очень реалистичной, под резными поводьями обнажались деревянные зубы, большие доверчивые глаза были наполовину спрятаны под нежными веками, обрамлёнными почти микроскопическими ресничками. Деревянную гриву как будто растрепал встречный ветер.

Нина уронила включенный фен на колени, уставившись на «новорожденного» коня.

— Не бойся, он тебя не лягнёт, я не вырезал его ноги, — пошутил Эрни.

Нина выключила фен и обрела дар речи:

— Он… он же… прямо как живой…

— Попробуй покормить его сахаром, — снова улыбнулся Эрни. — Держи, можешь погладить. — Эрни осторожно поставил деревянного коня на колени подруги и сразу принялся за вторую фигурку.

Спустя минут двадцать королева была готова. Выглядела она, правда, довольно юной, что, впрочем, совершенно её не портило. У королевы было личико в форме сердечка, ямочка на крошечном подбородке, нежные, как будто детские, губы, большие глаза, высокий лоб и длинные волосы, разделенные на прямой пробор, мелкими кудрями ниспадающие на покатые плечи. Пышную прическу венчала миниатюрная корона. В изящных руках королева держала крольчонка.

— И что она собирается с ним делать? — улыбнувшись, спросила Нина.

— Ну, не знаю, может быть, сделает из него муфту, а может быть, съест на обед, — снова пошутил Эрни.

— Нет, правда, при чём тут кролик?

— Ну, может быть, она держится за него потому, что королева, как и кролик, боится, что её съедят, а может быть, он почти такой же маленький, беззащитный и симпатичный, как она сама, и тоже быстро бегает во всех направлениях.

— Со смыслом, — похвалила Нина.

Эрни проверил строй лютни и бегло сыграл гамму.

Краем глаза он смотрел на Нину, сидевшую рядом на низком раскладном стульчике. Она смотрела на тёмный воздух, куда-то мимо огня, над которым сейчас колдовал Мануэль, попеременно вращая шампура с мясом и картофелем, успевая при этом переворачивать румяные ломтики кабачков, шипевших на нижней решётке.

Её бледный тонкий профиль красиво подсвечивался бликами костра. Когда Эрни видел её такой, музыка как будто сама рвалась из него, слух становился до предела чутким, пальцы — ещё более беглыми, сильными и гибкими, чем обычно.

Эрни чисто сыграл пьесу от начала до конца на хорошей скорости.

Все, включая Нину, громко зааплодировали. Эрни немного покраснел.

Эрни сыграл ещё пару этюдов и убрал инструмент в футляр.

Мануэль тем временем уже перенёс решетку с дымящимся готовым ужином поближе к раскладному столику, стоявшему в центре, а Дана вынесла из дома посуду и хлеб.

— Может, теперь ты споёшь что-нибудь? — предложил Эрни.

— Уже довольно поздно, не стоит здесь шуметь и беспокоить соседей. Спою как-нибудь в другой раз, когда соберёмся в доме или выберемся на пляж, — резонно ответил Мануэль. — К тому же мне не стоит надрывать голос: на выходных премьера спектакля. Кстати, вы все приглашены. — Мануэль достал из кармана шорт несколько пригласительных билетов и вручил Нине, Эрни и Тому по экземпляру.