— Это ничего не значит, — постаралась я убедить саму себя, отправляя ответное «ОК».

И тут же вздрогнула от неожиданности, когда телефон завибрировал в моих руках, пугая надписью «МАМА» на экране. Черт, к такому я не была готова!

— Привет, мам, — напряженно произнесла я в трубку, приняв вызов. — Что-то случилось?

— Это ты мне скажи, дочь, — раздался на другом конце строгий голос моей родительницы. — Почему Андрюша звонит мне и спрашивает, все ли у тебя в порядке?

Я досадливо поморщилась, подумав, что мой второй супруг, как всегда, устроил шумиху на пустом месте. Вот сколько говорила ему не задействовать маму в нашем общении, так нет же!

— Я просто несколько раз не ответила на его звонки, — объяснила я панику Андрея, слегка приуменьшив количество его попыток связаться со мной. — Все нормально, не переживай.

— Переживаю не я, а Андрюша, — внесла ясность мама, даже не пытаясь имитировать беспокойство. — Так что, будь добра, перестань игнорировать своего мужа.

— Бывшего мужа, мам.

— Ты меня поняла.

Мама сама сбросила звонок, оставив меня в полном раздрае. Я посмотрела на затихший телефон, на свои ногти с пошлым маникюром, от которого так и не нашла времени избавиться, вспомнила, как вела себя ночью, когда его делала, и поняла, что разговор с Андреем неизбежен. Но не сейчас, когда я слишком зла на него за сговор с мамой. Возможно, вечером?

Закрыла глаза и некоторое время просто сидела, прислушиваясь к себе и своему дыханию. Вдох… и выдох… вдох… Главное, не забыть выдохнуть…

— Кофе хочу, — произнесла я в пространство, поделившись с пустым кабинетом результатом своего экспресс-самоанализа.

* * *

«Мой дьявол слишком долго изнывал в темнице, и наружу он вырвался с ревом», — прочла я, прямо на ходу открывая выхваченную со стеллажа книгу и шагая к своему столику. Давно мне Стивенсон не попадался, кстати: все же маловато в любимой кофейне художественной литературы.

— Разрешите угостить вас кофе, Тамара, — раздалось рядом, как только я устроилась на привычном месте. — Вы позволите?

— Пожалуйста… — пролепетала я, даже не пытаясь скрыть охватившую меня растерянность.

С момента моего фиаско на поприще соблазнения прошла целая неделя. С тех пор мы с Константином даже ни разу не виделись, и его откровенный подкат стал для меня большим сюрпризом.

Убедившись в том, что я не против его компании, мужчина перебрался за мой столик и подозвал бармена. Кирилл, до этого сидевший за барной стойкой, уткнувшись в огромную книгу, тут же подошел и застыл перед нами, заложив руки за спину. Ни дать ни взять Темный дворецкий.

— Один американо и… — Константин сделал паузу, вопросительно посмотрев на меня.

Я в такой же растерянности посмотрела на Кирилла.

— Кофе по-лейпцигски? — предложил он, придя мне на выручку.

— Да, пожалуйста. И десерт на ваш выбор.

Бармен кивнул и удалился выполнять заказ, оставив меня наедине с Константином, который смотрел на мое лицо с легкой улыбкой. Что это с ним сегодня? Неужели мои женские чары таки достигли холодного журналистского сердца и смогли его растопить?

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался мужчина, не отводя взгляда. — Надеюсь, все обошлось без последствий?

— Эм, да, все в порядке…

Если не считать последствиями мой внеплановый визит к соседу и парочку новых фобий, связанных с темными подъездами и холодным оружием. Так, стоп! А Константин-то почему вдруг спросил об этом? Откуда он вообще знает о нападении?

— Радостно это слышать. Впрочем, вам все равно следует быть осторожнее. — Журналист чуть нахмурился, показывая свое беспокойство. — Старые травмы имеют свойство напоминать о себе в самые неожиданные моменты.

— Травмы? — В недоумении уставилась на мужчину, пытаясь понять, о каких травмах он говорит. Психологических, что ли? — Я бы не стала это так называть.

Кто, черт возьми, ему мог обо все рассказать? Неужели…

— Не стоит халатно относиться к своему здоровью, Тамара, даже если речь идет о небольшом растяжении, — настойчиво заметил Константин, и в моей голове наконец щелкнуло.

Нога. Он беспокоится о моей подвернутой ноге. Божечки, а я уж тут надумала! Все-таки под аватаром гепарда может скрываться кто угодно, но только не Константин! Пора бы мне смириться с этой мыслью.

— Кажется, вы волнуетесь обо мне больше, чем я сама, — не без кокетства сказала я и, приняв кофе из рук вернувшегося Кирилла, мимоходом поблагодарила бармена: — Спасибо. Вы поранились?

Кирилл поставил рядом со мной блюдце с кусочком воздушного тирамису и поспешно отдернул руку, пряча разбитые костяшки пальцев. И зачем спросила? Только поставила человека в неловкое положение.

— У нас с новой кофемолкой возникли некоторые разногласия, — отозвался бармен, подавая Константину его традиционный американо. — Что-нибудь еще?