Я вспомнила морщинистый лоб казначея Маргена, его противные шишковатые пальцы, мерзкие слова о том, что он может когда угодно запускать руку в сундуки с королевским богатством – все равно деньги никто не считает… И поняла, что этот отвратительный тип попросту разбрасывается серебром и золотом, которые честным трудом нажила прежняя мудрая властительница.

– По вашим словам, королева Гаринда была очень разумной и порядочной, – заметила я. – Почему же невестка, ныне – королева Мара – не нашла с ней общего языка?

– Королева Мара – очень непростой человек, – коротко сказал Эдвин. – Но она любит власть. Король Арий еще при жизни издал закон, по которому, в случае его смерти, корона обязана достаться супруге, – видимо, она настояла. А по прежним правилам трон должна была получить принцесса Инна.

– Дочери королевы Мары? – уточнила я.

– Падчерице, – спокойно исправил меня Эдвин. – Принцесса Инна – дочь короля от первого брака. Его прежняя супруга скоропостижно скончалась, и король женился на Ее Величестве Маре – капитан помолчал и добавил. – А принцесса Инна, мне кажется, правила бы достойно. Она неплохая девушка, боевая, чем-то похожа на бабушку Гаринду. Мы даже играли с ней в детстве, хотя она младше меня.

«Инна – неродная дочь королевы! Теперь понятно, почему Ее Величество Мара относится к ней прохладно... – подумала я. – Даже выслала принцессу из страны – с глаз долой! Интересно, а какая она – эта Инна, которую Эдвин назвал неплохой? Наверное, очень красивая...»

Это было неправильно, невозможно, ужасно, но у меня закололо сердце от ревности к незнакомой принцессе, для которой я и должна изменить этот дворец.

Глава 27. Немного о привидениях

Пока мы с капитаном Эдвином обходили громадное здание, я исписала половину пухлого блокнота в кожаной обложке. Обозначения, которые я там отмечала, могла разобрать только я. Например, «пкр» – поменять перекрытия; «обл» – заняться облицовкой; «мзк» – разместить мозаику; «втр» – установить витраж. Иногда я делала небольшие зарисовки и выводила большую жирную букву «К!» с восклицательным знаком. Это означало, что мне придется воспользоваться волшебной кистью и особым альбомом. Кисть я планировала применять в основном для внутреннего убранства. Мне проще самой нарисовать витраж, плафон, лепнину или светильник, чем заказывать это у мастеров и ждать работу месяцами.

– А где вас поселили, Злата? – поинтересовался капитан Эдвин, когда мы проходили по очередному коридору. – В каком отеле?

– Почему же в отеле? Я буду жить здесь, во дворце. Комната у меня вполне приличная, – проговорила я, вновь что-то отметив в блокноте. – Моя спальня находится в левой галерее. Мы проходили мимо нее, только не заглянули.

– Вам дали комнату в левом флигеле? – нахмурился Эдвин. – Я полагал, что вас устроили в центре Сапфира, а сюда вы выезжаете на работу. Поэтому и приехал, чтобы поздравить вас с первым рабочим днем… Знаете, Злата, я сегодня же я займусь тем, чтобы вы перебрались в другое помещение. А во дворец вас ежедневно будет возить экипаж, об этом я позабочусь. Я поручу снять для вас хорошую квартиру или номер в отеле, – он уловил мой взгляд и ласково улыбнулся. – Не переживайте, гостиницы в столице приличные, не такие, как отель Альды в Приграничье. Вы можете поселиться в «Синей короне» на улице Красных Роз или в «Отважном льве» недалеко от Снежного дворца. В каждом из них отличная кухня и уютные комнаты. А на работу будете добираться в карете.

– Не стоит беспокоиться, капитан Эдвин, – я подняла на него глаза. – Дело в том, что я подписала бумаги, в которых говорится, что я должна обустроиться именно в Хрустальном дворце. Но я не огорчена, что поселилась именно здесь. Рядом со мной разместили розового вершика из Приграничья, и с ней я уже подружилась. Да это ведь довольно удобно – жить там, где работаешь.

Но глаза Эдвина стали серьезными, и он проговорил уже более настойчиво:

– Даже при таких преимуществах вам стоит серьезно подумать о переезде. Очень плохо, что господин Марген указал пункт о проживании в ваших документах. Я бы вообще ему ни в чем не доверял. Но, если уж так случилось, я сегодня же потребую, чтобы вас переселили из левого крыла.

– Но почему? – удивилась я. – В левом флигеле мне нравится больше, чем в центральном корпусе. – Я не стала объяснять, что мне холодно и неуютно в просторном холле, где хозяйничает Ирэна. Я рада находиться от нее в стороне: чем дальше – тем лучше.

Капитан Эдвин, остановившись возле очередной, уже тринадцатой белой скульптуры, внимательно посмотрел на меня, и будто на что-то решившись, качнул головой:

– Злата, я беспокоюсь за вас и не хочу ничего скрывать. Поэтому скажу сейчас странную вещь, рискуя, что вы сочтете меня сумасшедшим.

Он сделал паузу, а я, волнуясь, прислонилась к мраморной стене и крепко сжала кожаный блокнот:

– Я слушаю вас, капитан Эдвин.

– Считается, что именно в левом крыле Хрустального дворца живет привидение.

– Привидение? – я не поверила своим ушам и попыталась свести все к шутке. – Да, я слышала, что в каждом приличном замке должен быть свой призрак. Значит, Хрустальный дворец вполне соответствует приличиям. Так что за привидение тут поселилось?

– Призрак королевы Гаринды, – спокойно произнес Эдвин, и я поняла, что он не шутит.