– Но… Почему призрак появляется именно в левом флигеле? – глупо поинтересовалась я.

– Королева Гаринда скончалась именно там. В числе фрейлин, которые обнаружили ее в левой галерее, была моя мать. После этого мама долго кричала во сне, ей даже пришлось обратиться к доктору, который назначил успокоительные пилюли. После этого и она, к несчастью, долго не прожила… – Эдвин помолчал и продолжил историю. – Считается, что королева Гаринда умерла своей смертью. Однако она была не старая и не жаловалась на здоровье. По сей день в Сапфире ходят слухи, что королеву могли убить, но сыщики так ничего и не доказали. В официальных хрониках отмечено, что Гаринда внезапно отошла в мир иной от сердечного приступа. Но я беседовал с несколькими врачами, которые полагают, что королеву могли отравить неизвестным, нераспознанным ядом. Лицо правительницы было так искажено, что на церемонии прощания на него пришлось надеть маску. …Боже мой, простите, Злата, что вынужден делиться с вами этими подробностями! – Эдвин увидел, как округлились мои глаза. – Я совершенно не хочу вас тревожить. Но вы должны знать правду о том, что происходит в этом дворце. Помните, когда мы беседовали в первый раз, я удивился, что вы согласились на реконструкцию всего здания, в том числе флигелей? Я понял, что господин Марген просто не счел нужным поведать вам его историю. Видимо, он также «забыл» упомянуть о том, что местные архитекторы и декораторы категорически отказываются там работать.

– Да, он ничего не сказал мне об этом, – волнуясь, проговорила я. – Но трагическая смерть королевы случилась уже так давно…

– А привидение в закоулках левого флигеля можно встретить даже сейчас, – вздохнул Эдвин. – Понимаю, то, что я говорю, больше похоже на городские легенды, страшилки, которые так любят рассказывать друг другу дети. Но в нашем городе это считается чистой правдой. Никто не хочет оставаться во дворце на ночь. Полагаю, и господину Маргену стоило большого труда нанять для вас прислугу. Он выбрал из тех, кто согласился, и, видимо, не самых лучших.

«Так и есть, – с замиранием сердца подумала я. – Понятно, почему Марген держит в Хрустальном дворце Ирэну, – она наушничает, подглядывает и докладывает ему о каждом моем шаге. А усатый Тони… Да, он славный и добрый малый, но вряд ли его можно назвать хорошим поваром или вышколенным дворецким».

– А знаете, почему дворец называют Хрустальным, хотя снаружи нет никакой стеклянной отделки? – вдруг сказал Эдвин. – Вовсе не потому, что здесь много хрустальных люстр. Дело в том, что во дворце иногда сама по себе бьется фарфоровая посуда, статуэтки, лампы и хрусталь. Однажды и на моих глазах стакан рассыпался на мелкие осколки.

– Но в этом нет ничего таинственного, – возразила я, хотя меня окатило холодом. – Стаканы иногда так разбиваются, если накопилось много внутренних трещин.

– Да, но, когда видишь такое своими глазами, кажется, что посудой играет некто невидимый, – печально усмехнулся Эдвин. – Впрочем, хватит о привидениях. Я, кажется, и так достаточно вас напугал. Злата, я вновь настойчиво предлагаю вам поселиться в столичном отеле. Документы – это, конечно, серьезно. В нашем королевстве к бумагам относятся с особым пиететом, и это, возможно, правильно… Но, если придется, я готов поговорить о вас с королевой Марой, чтобы она дала личное разрешение выселиться из дворца.

– Благодарю вас то, что вы рассказали мне обо всем, капитан Эдвин, – я подняла на него глаза. – Но я не верю в потусторонний мир и не боюсь призраков. Я просто буду делать свою работу.

«Если я кого-то и боюсь, так это только господина Маргена…» – подумала я, но говорить этого не стала. Разговор о бумагах натолкнул меня и на полезную мысль. Я вспомнила, что по договору мне положена профессиональная команда мастеров, а не банда шалопаев-троллей. Что же, хоть и не хочется ни о чем беседовать с Маргеном, а придется! Буду настаивать на своем, раз уж к подписанным документам в Сапфире относятся так серьезно.

– Вы смелая девушка, Злата, – серьезно произнес Эдвин. – И я уважаю ваше решение. Но если вам будет некомфортно во дворце, непременно об этом сообщите.

Я благодарно кивнула.

Глава 28. Старинная мозаика

Мы пошли дальше и остановились возле выложенной мозаикой стены – я увидела изображение очаровательной девушки в старинном платье на фоне сапфировых гор и синего блестящего озера. Мозаичная картина была удивительной красоты – впечатляли и яркий колорит, и тонко подобранные оттенки. Но в целом панно выглядело удручающе – мелкие кусочки смальты в разных местах откололись, на их месте зияли темные дыры. Синие горы пошли трещинами – издалека казалось, будто они пережили землетрясение.

Я отметила в блокноте, что мозаику непременно нужно восстановить – прекрасное панно станет украшением дворца! Правда, старинной смальты теперь не найти. Что ж, вот здесь и пригодится волшебная кисть – я нарисую недостающие детали и восстановлю картину.

Подойдя поближе к мозаичному панно, я провела ладонью по прохладной, тускло сияющей поверхности – и вдруг спиной почувствовала пристальный взгляд Эдвина. Сложно объяснить это странное ощущение. Казалось, что по спине и затылку прошелся, точно волшебная кисточка по полотну, горячий и ласковый солнечный луч.

Я обернулась – как же заколотилось сердце! Эдвин стоял, опершись о колонну, и пристально смотрел то на меня, то на красочную мозаичную картину.

– Какое прекрасное панно, капитан Эдвин… – пробормотала я, чувствуя, как пересохли губы. – Великолепно изображена природа. И дама… такая красивая.

– Но не более красивая, чем вы, госпожа Злата, – серьезно проговорил Эдвин. Он провел ладонью по лбу и тихо добавил. – А вы заметили, что эта девушка очень похожа на вас?

Заморгав, я отступила от стены, чтобы целиком рассмотреть мозаичное полотно, – и вздрогнула. Эдвин был прав. Стройная синеглазая дама с пышными белыми волосами в утонченном синем платье хоть и не выглядела точь-в-точь, как я, но походила на меня, словно родная сестра.