— Если Вы будете дальше продолжать в таком темпе, у нас ничего не получится, — опять бросил он.

Я убрала его одеяло, он не сопротивлялся. Затем я легла на его голое тело в надежде, что он хоть как-то проявится, а он ждал активных действий от меня.

Я опять совершила попытку поцеловать его в губы, в ответ на что услышала:

— Я сейчас усну… Не туда целуете…

Я поняла его намек и стала спускаться губами ниже…

Его тело было приятное на ощупь, но я не чувствовала больше его запах, тот, что нравился мне, когда он был другим, более спортивным. Вместо этого я чувствовала запах противоковидного набора принятых им таблеток, такой же запах я чуяла от случайных прохожих и понимала, что они болеют. И тут я поняла, что я опоздала: передо мной был не тот парень, в которого я была влюблена. Передо мной был колючий и едкий кактус, которому не нравилось каждое мое движение: рук, губ — потому что я не та. Его слова были саркастичными и холодными… В какой-то момент я сожалела о том, что приехала к нему. Либо он был уже не тот. Либо я никогда не знала его. Я разочаровалась. Мне было сложно и хотелось провалиться сквозь землю.

В какой-то момент он прекратил мою пытку и подключился к процессу сам. Он запустил свою руку мне в трусики и стал ласкать меня там пальцами. Я не могла расслабиться, ведь еще пять лет назад я и мечтать о таком не могла, даже вообразить такое для меня было просто невозможно (и немного постыдно: это же сторона по делу!). Мы с ответчиком были как будто из разных миров: он, поживший семейной жизнью и более приспособленный к быту и жизни в целом; он, обдумывающий каждый свой шаг, и я, вчерашняя девственница без опыта и рекомендаций, ничего не знающая о жизни и вечно витающая в облаках.

Затем и я попыталась коснуться его там… Но на нем были эти желтые трусы, которые я неловко попыталась стянуть. У меня ничего не получилось: его ноги были тяжеловатыми. Я попросила его раздеться. Мои движения были неуверенными, нечеткими, я не знала, как нужно, и я боялась, что, по сравнению с не монашками, я буду худшей.

Тактильные ощущения были, скорее, приятными и желанными. Хотелось бы больше нежности от него…

Затем он повалил меня на кровать и встал надо мной, подготавливая свой аппарат к действию. Я видела, что у него нет презерватива, и, уставившись на него глазами испуганного котенка, спросила:

— А у тебя есть презерватив?

— Нет, — спокойно ответил он.

— А если вдруг что-то пойдет не так?... — испугалась я, но в ту же секунду успокоилась, ведь это был именно тот мужчина, от которого я хотела детей.

— Тогда аборт, — сухо сказал мой несбыточный мужчина, водя мокрыми пальцами у меня между ног.

«Почему он говорит такие страшные слова так спокойно?» — думала я, — «Неужели он не хочет от меня детей?».

В тот момент я была готова стать мамой его ребенка, но категорически не была готова к аборту. Это его высказывание лишний раз напомнило мне о моей роли в наших взаимоотношениях, в частности, о том, что ничего серьезного со мной он не планирует.

А я не хотела жертвовать своим телом ради ночи с ним и потом делать аборт, поэтому обеспокоенно пробормотала:

— Посмотри, может, у тебя есть какой презерватив?

— Да, где-то валяется, использованный.

Тогда я в надежде на то, что это был единственный выход из сложившейся ситуации, явно не подумав о возможных последствиях, неожиданно для него с полной серьезностью в глазах сказала: — Найди его… Пожалуйста…

Он ничего мне не ответил и через пару секунд я почувствовала, как он начал входить в меня.

Иногда было больно, иногда приятно, но я не могла расслабиться, я думала о том, что он чувствует, я ждала, когда же появится эта химия двух тел. Я ждала, когда же придут обещанные Интернетом страсть и оргазм и спасут ситуацию. Ждала так, как Гарри Поттер в третей части ждал, когда их с Сириусом у озера спасет его отец:

" Он появится, сейчас он появится..."

В то время мой ответчик молчал и холодно «делал свою работу», скорее всего, он пытался подобрать верную тактику. Я совсем не помогала ему в этом. Мне казалось, что всё само должно прийти.

А он говорил: «У меня все всегда заканчивается одинаково, пробуй как нравится тебе». А я ничего не знала… Боясь потерять его и, возможно, сбрасывая всю ответственность за происходящее с себя, я, сглатывая от возбуждения, лукаво отвечала: «Я не знаю, как мне нравится. Мне нравится всё…». Я не могла говорить иначе, он же был «тот», он же моя мечта.

Первый раз было недолго. Он кончил мне на спину, по привычке достал из тумбочки возле кровати полотенце и вытер следы содеянного отовсюду. Я спросила: «Это все?». Он ответил: «Да. А что с тем парнем у тебя больше раз было?». Я сказала: «Да, он несколько раз в ванную выходил».

Потом он отстраненно от меня лег спать, я оставалась в его постели и понимала, что мы не будем лежать в обнимку, что не будет этого всего, ради чего, возможно, я и приехала к нему. Стало грустно… Я всеми силами пыталась делать вид, что это меня не волнует, но в тот момент мне хотелось этого, мне хотелось разговоров после секса, мне хотелось, чтобы он обнял меня, прижал к себе.

Ночь с ним не была волшебной, прекрасной. Отнюдь. Он плохо спал. Плохо спала и я. Первую половину ночи я думала о том, почему он отвернулся от меня и спокойно лег спать. Мне хотелось разговаривать. Разговор для меня был интимнее наготы и сближения тел. А он говорить не хотел. Надел трусы и ушел в царство Морфея. По крайней мере, пытался…