Потом в его соцсети я увидела фотографию девушки, точнее, часть девушки — её нарощенные ногти и настольную игру. Он играл с ней ночью в настольные игры, она сидела там, где раньше сидела я. Он не предлагал мне играть в настолку… Но, конечно же, не настолка волновала меня больше всего на свете, в то время меня одолевали ревность и обида. Злость усиливалась. Когда я вернулась в город М., я ему не писала — это было не умышленно, я не знала, что писать после такого.

Так или иначе мы продолжили общение. Оказалось, что и он был «обижен» на меня за то, что в последнюю нашу встречу я «шалила»: не давала ему уснуть, все время болтала и стягивала с него одеяло. Поэтому он меня никуда не приглашал. Но я думала, что не по этой причине он на меня обиделся, а потому, что я уехала домой в Новый год.

Еще он написал о том, что может со мной встретиться, если я пообещаю ему больше так не делать. Я пообещала и быстро, молниеносно быстро побежала краситься и наряжаться. К тому времени у меня уже был новый симпатичный комплект нижнего белья и я хотела его опробовать. В тот день я решила надеть короткие черные шортики, черный топ и серый клетчатый пиджак сверху. Мне нравилось, как я собралась. Он, как всегда, припарковал автомобиль напротив пекарни и ожидал меня. Мне не терпелось с ним увидеться, около месяца я не могла себе этого позволить. Я не помню, в чем он был одет, да это было для меня неважно. Мне нравились его глаза, улыбка, его сущность. У него дома я старалась вести себя сдержанно, не показывать свою ребяческую часть. Он любезно предложил посмотреть свой любимый фильм, скачал его из Интернета и включил на компьютере на кухне. Я, признаться честно, с расстояния двух метров видела плохо. Очертания лиц уже расплывались, несмотря на то, что монитор у него был огромный. Мне повезло, что этот фильм я давно уже посмотрела. Этот шедевр советского кинематографа я впервые увидела на его странице в социальной сети в списке его любимых фильмов и не могла не посмотреть. Он смотрел на мои реакции при просмотре фильма и мне пришлось делать вид, что я смотрю его впервые. Но он ничего не заподозрил. Под конец фильма он ушел в душевую. А я в его комнату готовиться. Я разделась до белья и накрылась одеялом, так как было холодно. Зимой почему-то холодно всегда. Он вошел на кухню, выключил телевизор и вошел в комнату. Я была рада его видеть. Хоть фильм чуть не усыпил мои бдительность и желание его обнять, я была в полной готовности. По всей видимости, он тоже. Это был первый раз, когда мне понравилось с ним… Наверное, он тоже скучал, если это можно назвать подобным словом.

Хотя вполне может быть и то, что другие девушки ему отказали.

В этот вечер он сказал: «Ты сегодня такая, что тебе хочется подарить цветы». И не подарил. Зато ночь была хорошей. Он целовал меня и как будто языком или губами засасывал мои язык и губы к себе. Мне нравился этот поцелуй. Это было что-то новое, мы лежали друг напротив друга, сглатывая, он целовал меня опять и опять, прикасался пальцами к моему животу, спускаясь все ниже. Я медленно утопала. Мне понравилось его тело: после новогодних праздников он поправился и был как мишка, теплый и мягкий. Я слышала его дыхание, впервые он дышал громко, прерывисто.

Но оргазма у меня все еще не случалось. Я думала о том, что со мной что-то не так. После секса мы уснули. Я не хотела его донимать болтовней, привлекать его внимание к себе, даже отодвинулась от него на другой конец кровати. И я выспалась, он, очевидно, тоже. Потому что утром он был необычайно добрым, это был первый раз, когда я видела его таким. И последний…

Тогда он был в бодром расположении духа. Я спала хорошо. Но мой сон нарушило бессовестно бегающее по дому существо. Я думала, что на верхнем этаже его дома живет его бывшая супруга и ждет свою «очередь». Но это была куница. Он услышал шум, который издавало это животное, поднялся с кровати и вышел на кухню. Я немного испугалась, я не хотела, чтобы с ним что-то случилось, по крайней мере, в то время… Вскоре он вернулся, лег обратно в постель и рассказал мне о том, что это за животное, и о том, что оно охотится на грызунов. Той ночью мне снилось пышное белое платье с красным узором, я примеряла его и была счастлива. Но я понимала, что это со мной ненадолго. Так всегда… хорошее быстро уходит. Итак, меня унесло такси, а дальше началась моя изрядно надоевшая, но так необходимая для проживания в этом городе работа.

Примерно в то же время меня вызвали на допрос в управление департамента финансовых расследований по области, что послужило дополнительным источником волнений и переживаний. У нас на фирме ссорились учредители — брат и сестра. Последняя написала на брата письмо о том, что он «якобы» уклоняется от исполнения налоговых обязательств. Началась проверка, которая стала спусковым крючком к тому, чтобы я стала предпринимать конкретные действия по сближению со своим несбыточным мужчиной, пока последняя нервная клетка не сделала меня похожей на Дэниела Стэрна в фильме «Один дома 2: затерявшийся в Нью-Йорке», когда его ударило током в подвале родственников Кевина.

После моего допроса перевоплощение меня в Дэниела стало проходить намного быстрее.

Но все бедствия грянули на следующий день, когда я утром второпях шла на работу.

По дороге у меня резко заболел живот, язык онемел, и я еле дошла до офиса, но остаться там не смогла, отпросилась и ушла в поликлинику. В поликлинике у меня взяли необходимые анализы и оказалось, что уровень лейкоцитов в моей моче увеличился. А это означало одно — вирус либо инфекция. Меня направили в больницу, которая была расположена недалеко от вокзала, но далеко от моей квартиры. Добралась я туда на машине скорой помощи.

С того момента и началась для меня серия ужасов. Когда подоспела моя очередь, сопровождавшая меня медсестра объяснила врачам ситуацию и меня отправили на обследование к хирургу и к гинекологу. Я честно говоря, надеялась на то, что я в положении, так как это самый приемлемый и желанный вариант из всех, что предполагались, а кроме того, это устранило бы все мои текущие вопросы с надокучливой работой.

Осмотр у гинеколога оказался приятным, в какой-то момент я получила удовольствие, но не получила желаемого результата. Я не была в положении. Оставалось одно — хирургия. Результаты анализов мне не объявлялись, но врачи, увидев мои анализы, решили оставить меня в больнице под присмотром медсестер. Эта идея мне не шибко нравилась. Ведь, если меня задержат в больнице, я не смогу тренироваться, улучшать свое тело и спать с ответчиком. Обманным путем меня уговорили остаться на ночь под присмотром.

Так я оказалась в месте, в котором не дай Бог оказаться когда-нибудь кому-либо. В свою палату я пришла в сопровождении медсестры, лишенная вещей — новой куртки, полусапог. Я пришла, чтобы уйти, поэтому выбрала кровать у окна, чтобы меня никто не беспокоил. По моей логике, благодаря такому размещению меня должны были окружить люди всего лишь с двух сторон. Напротив меня, на третей от окна кровати сидела женщина, лет 55, полная, в прошлом бухгалтер. С ней я и завела беседу. Она напоминала мне мою коллегу из суда.