Когда мы подъехали к его дому и вошли в него, я сразу же направлялась в его комнату, минуя кухню, чтобы показать, что мне ничего от него не нужно, кроме секса. В его комнате я чувствовала нейтральный запах с примесью медикаментов. Этот запах больше не влек меня как бабочку на огонь. Он все еще был приятным, но уже не манящим. Что-то среднее, едва уловимое, его…

А его тело не пахло ничем. Он заходил в комнату не сразу, сначала проверял свои социальные сети, перекусывал что-то, ходил в душ. Эти ритуалы я проделывала перед его приездом, чтобы быть полностью готовой. Когда он приходил в комнату, то выключал свет, иногда включал телевизор и мы делали это под музыку. Играла песня Мари Краймбрери и Звонкого «Малыш», она нравилась мне. В то время я сидела на нем обнаженная и чувствовала своими ровными коленками его горячее тело, ощущала скольжение его рук по моим бедрам. По обыкновению я ложилась на него, а он в то время умело отодвигал мои кружевные трусики и совершал поглаживающие движения, проникая пальцами все глубже. Я пыталась отблагодарить его проделывая похожие поглаживающие манипуляции с ним. При этом я не могла преодолеть чувство глубокого стеснения...

Мой несбыточный мужчина закрывал глаза, когда я целовала его в губы, при этом говорил: «Не туда Вы меня целуете». Тогда я спускалась ниже и ниже. Я не чувствовала себя мерзко, но и честной куртизанкой тоже не была. Однако мне хотелось, чтобы мой несбыточный мужчина испытал со мной весь спектр удовольствий.

Тем временем ничего не происходило, для него это все было обыденно, а мне казалось, что в какой-то момент он просто уснет.

Когда ему надоедали мои попытки, он взваливал меня на кровать под себя и очень старательно пытался сделать мне хорошо, вскидывая мои ноги себе на плечи и резкими толчками проникая в меня.

Иногда я чувствовала себя эгоисткой, и хотела доставить ему удовольствие, но он говорил: « У меня все всегда заканчивается одинаково…». Иногда, когда я еще пытала его своими неопытными поцелуями и прикосновениями, он говорил: «Тебе нужно хорошего парня найти». Я отвечала, что мне не нужен другой парень, что я не готова, что я не хочу. Глаза говорили обратное: «Мне не нужен другой парень, мне нужен ты». Иногда он спрашивал: «Зачем я тебе нужен?». Это был риторический вопрос, после которого я обычно закрывала глаза и целовала его в губы. Я не могла сказать все, даже написать все не могла. Нельзя было, потому что я понимала, что это ненадолго, он и сам это не раз твердил. Мне нужно было держать сердце закрытым, мне нужно было верить в то, что я просто с ним «набираюсь опыта». Я пыталась обмануть саму себя, и я попутно врала ему.

В сексе он делал все старательно и ласково, иногда, когда мое тело не поддавалось и было максимально скованным, он действовал машинально и технично... Долгое время у него совсем не получалось подобрать ко мне ключ. Оргазм как должник по повестке судебного исполнителя приходить не торопился. Я была напряжена и не удивительно. В одну из таких встреч у него на кухне играла песня Katrin Mokko «Напряжены». Выходит, он чувствовал то же, что и я?

— Моя бывшая жена получала оргазм вместе со мной, — говорил он.

И я так волновалась, потому что я хотела быть лучше, я хотела бы, чтобы он её забыл, сбросил это злосчастное кольцо истеричного Саурона в огненную гиену — в Мордор, чтобы оно не влекло его больше никогда.

У меня не получалось расслабиться. Я спросила:

— А как ты понял, что у нее оргазм?

— Выделялось много водички… — ответил он, — и вообще самый лучший секс — спасибо после ссоры.

Тогда я поняла, что мои познания в сексуальной жизни совсем уж скудны. Я очень боялась того, что он больше не станет приглашать меня к себе, так как с «не монашками» в этом плане лучше и спокойнее. К тому же и ссориться с ним я никак не хотела.

Когда мы закончили, он профессионально достал полотенца из своего шкафчика, как бармен, работающий не первый год на этом поприще, протер свой инструмент и мой живот. А потом лег на кровать и мне показалось, что он дал сигнал прилечь мне рядом. Его рука была у меня под головой и мы смотрели клипы по телевизору. Я боялась пошевелиться, отдавить ему руку, сделать ему некомфортно, моя зажатость чувствовалась не только мной. На одном из клипов, наверное, Ноиза МС, про ссоры родителей, я не сдержалась и заплакала. Я старалась, чтобы он меня не увидел и не услышал, ведь это был единственный день, когда он приобнял меня, но и в этот день мне было страшно испортить момент.

Так, я замерла в некомфортной для себя позе, как страус, спрятавший голову в песок, почуявший опасность. Клипы закончились и пришло время для того, чтобы закрыть глаза и лежать с закрытыми глазами всю ночь. Опять я не могла уснуть, и он, по всей видимости, тоже.

Я решила поговорить с ним ночью и спросила: «Были ли у тебя в жизни ситуации, за которые тебе стыдно?»

Он ответил: «Да, еще в юности мы с парнями оставили девчонку в темной местности возле магазина. Она «сделала нам хорошо» и ее следовало отблагодарить. Но вместо этого мы выкинули её вещи из машины и уехали…».

Потом я спросила у него о том, когда и с кем у него был первый секс. Он ответил: «С соседской девчонкой, она была из неблагополучной семьи».

«А что случилось с этой девушкой потом?» — спросила я.

« Не знаю, ушла из дома», — безэмоционально ответил он.

« А в школе ты был влюблен в какую-нибудь девочку?», — спросила я.

«Да», — послышалось в ответ.

«А сейчас она тебе нравится?», — спросила я.

«Я недавно встретил её и понял, что не смог бы с ней быть».