Наконец, Аурика не выдержала:

– Ты знаешь, где искать Исси? – ветер унес часть фразы, но Льер все равно услышал. Остановился и обернулся:

– Не уверен.

Аурика опешила:

– Куда же мы тогда идем так целенаправленно?

– Я могу только предположить. Когда элементалю становится тесно в моем сердце, он отправляется погулять. Присыпать снегом равнину, спустить пару лавин с гор. Поверь, лавина в этих горах впечатляющее зрелище.

– Могу представить, – Аурика пробурчала себе под нос. Не имея драконьих крыльев за спиной, она вовсе не горела желанием любоваться на сход местной лавины.

– Так вот, на этой равнине, под снежной толщей, много расщелин и пещер. Одну из них элементаль облюбовал себе в качестве жилища.

– Это ты как выяснил? – Аурика хмурилась. Сама она не чувствовала ничего, что указывало бы на близость магического убежища. Она вообще ощущала себя странно. Бывает иногда, руки замерзнут настолько, что ничего не чувствуют: ни тепла, ни прикосновения, пока не согреются. Вот с ее магическим чутьем сейчас произошло нечто подобное.

– Оттуда сильно сквозит магией холода, а я такие вещи хорошо чую. Идем, пока эта маленькая бестолочь не забилась слишком глубоко в какую-нибудь ледяную щель. Тогда не достанем уже.

– Не обижай ее, Исси ни в чем не виновата. Это вы с Ренфри сделали ее такой.

– Я ее ни в чем не обвиняю, – чародей продолжал месить снег сапогами. – Как я тебе и сказал, она просто снежный голем, бездушное, по сути, существо. Ее влечет к первоисточнику, к магии снега и холода. Она чует его не хуже, чем я. Вот, и пошла пожалиться да покормиться.

Наконец, спасатели выбрались из леса на край снежной пустоши. Ветер гнал по равнине колючую поземку, тяжелые снеговые тучи быстро бежали в сторону далеких гор, точно стремились поскорее убраться прочь от Льера и его грозного компаньона. Они доползали до противоположного края долины и упирались в далекий высокий горный хребет, толпились возле его скальной громады. Кто-то из них умудрялся сдвинуться в сторону или подняться выше своих товарок, но большая часть скапливалась на середине горного склона и облегчала там свое нутро обильным снегопадом. В предгорьях творился настоящий снежный кошмар. Верно, элементаль улетел озорничать туда, дав избушке Льера небольшую передышку.

Зрелище было одновременно пугающим и достаточно впечатляющим, чтобы все трое остановились поглазеть на него.

Аурика в очередной раз сжала правую ладошку и покосилась на стоявшего рядом Льера. Другой возможности поговорить с ним у нее может и не быть.

– Послушай, Льер. Я должна тебе кое-что сказать…

– Не уверен, что хочу это слышать, – чародей даже не повернул головы в ее сторону.

– Вот как? – Аурика болезненно нахмурилась. – Ты даже не знаешь, что.

– А что, если знаю? – мужчина все-таки повернулся к драконице, и она так испугалась его холодного проницательного взгляда, что отвернулась слишком поспешно.

Пролепетала:

– Тогда тем более…

– Ничего не более, – Льер не стал ее слушать и уже цеплял на ноги короткие лыжи. – Не создавай себе лишних проблем, Золотце. У тебя их и без того хватает. На лыжах-то ходить умеешь? – он кинул Аурике две короткие лыжи, и девушка едва успела их поймать.

– Умею, – пробурчала себе под нос. – Меня дядя Мингир научил.

– Вот и прекрасно. По равнине без лыж нельзя. Не ровен час провалишься в какую-нибудь трещину, доставай тебя потом.

– Далеко до этой твоей пещеры чудес? – в край раздосадованная своей нерешительностью и черствостью Льера, девушка быстро прицепила лыжи к ногам.

– Не очень. Ренфри, вперед! – Льер скомандовал песцу, и тот, не проваливаясь, легонько затрусил по снегу. – А ты за мной, след в след. Поняла? – он так грозно сдвинул покрытые инеем брови, глядя на Аурику, что ей ничего другого не оставалось, как послушно кивнуть.

И покатиться следом за снежным чародеем.

***

Льер ехал резво, то и дело оглядываясь на Аурику через плечо. Драконица старалась не сильно отставать. На лыжах она каталась хорошо – это было одной из ее любимых зимних забав. После снежков и снеговиков, разумеется. Веселее всего было съехать на широких лыжах с длинной покатой горки, лавируя между молодыми сосенками и сугробами, которые в изобилии имелись в окрестностях Таэр Лет. Но на пустынной равнине необитаемого мира Льера неоткуда было съезжать, и сосенок не было видно ни одной. Разве только сугробы обозначали те места, где под снегом могли бы оказаться деревья или камни.

– Льер, какая здесь глубина снега? – Аурика спросила, едва перекрикивая вой ветра.

– Тебе хватит, чтобы за всю жизнь не откопаться, – чародей ответил в своей обычной ворчливой манере.

– И что же? Здесь всегда так было? Холодно, безлюдно… – драконица вертела головой, стараясь не сильно отвлекаться от лыжного шага.

Бесприютная мерзлая равнина, мертвый мир. Мало ли необитаемых пустых миров за Гранью? Но ведь этот мир не был пограничным. Его окружали вполне себе обитаемые миры. Просто он оказался закрыт для магии, словно замерзший мыльный пузырь. И внутри такого вот эфемерного узилища была заточена страшная сила снежного элементаля. Выдержат ли хрупкие стенки этого мира, если элементаль вдруг решит вырваться на свободу?

Раньше такие мысли не приходили Аурике в голову, и теперь ей стало страшно.

– Льер, а что если… – она замялась, подбирая слова.

– Что, если что? – опять ворчливый ответ, даже без тени интереса.

– Если этой снежной сущности, которую ты сюда заманил, вдруг наскучит в этом мире? И она решит отправиться путешествовать в другие миры? Туда, где живут разумные существа.

– Не наскучит, – чародей фыркнул, – здесь же я. Я для нее самый лакомый кусочек.

Какое-то время ехали в молчании, и неожиданно Льер вдруг сподобился ответить на первый вопрос Аурики: