– Исси научится.

– Ой, – снежная девочка испуганно захлопала глазами. – Я думала… я хотела… я не хочу тут оставаться, – наконец она выдавила из себя и, насупившись, уставилась в свою тарелку.

– Тебе придется, малышка, – Льер отложил ложку и внимательно посмотрел на снежную девочку.

– Почему ты решаешь за нее? – Аурика не выдержала, подняв на Льера полные слез глаза. Ей хотелось спросить, почему он решает за саму Аурику, но духу не хватило.

– Я уже объяснял тебе, – чародей протянул сварливо, посмотрел на Аурику, но заметив лихорадочный блеск ее глаз, неожиданно смутился и отвернулся, – что ледяной элементаль может увязаться следом за этой снежной… девочкой. Ты хочешь, такого гостя в своем доме?

– Так угомони своего снежного элементаля! – Аурика прошипела с неожиданной злостью. – Ты же волшебник!

– Если бы я мог, Золотце, – Льер нахмурился.

Аурика продолжала сердиться:

– Исси нельзя здесь оставаться. Ей здесь страшно и холодно. Это только тебе нравится мороз и мрак! – она резко встала из-за стола, с грохотом отодвинув стул.

Аурика металась по избушке, не зная, куда деваться. Она готова была сейчас же вернуться домой – ее распирало чувство обиды и обманутых ожиданий. Один раз она уже чувствовала нечто подобное, когда сводный брат отверг ее чувства. И вот опять…

– С чего ты взяла, что мне это нравится?

Драконица резко остановилась, повернувшись лицом к Льеру:

– Я видела, какой ты был там, в ледяной пещере! Тебе было хорошо там. А мне вот было страшно. Даже мне! – она повысила голос, но он подвел ее и сорвался. Аурика повторила чуть тише, – Даже мне, дракону, было там страшно. И ей тоже было, – девушка резко ткнула пальцем в сторону Исси. – А тебе было там хорошо и приятно. Ледяной колдун!

И хоть последние слова прозвучали как обвинение, Аурика вспомнила, каким красивым показался ей Льер во время своего снежного колдовства. Она обиженно скривилась, раздосадованная своими собственными чувствами. Упрямо тряхнула гривой золотистых волос и с уверенным видом направилась на второй этаж. Поднявшись до середины лестницы, обернулась:

– Сейчас я устала и иду спать. А завтра утром я воспользуюсь своим волшебным «ключом» и заберу отсюда всех, кто этого захочет.

– Наверху холодно спать, Золотце.

Аурика не отреагировала на слова Льера, полетевшие ей вслед.

Наверху действительно было по-прежнему холодно. Тепла очага не хватало для второго этажа, но драконица была упрямой. Вся в отца. Она зашла в ту же комнату, где пыталась заснуть в первую свою ночевку в доме, упала на холодную кровать лицом вниз и заплакала.

***

Нарыдавшись всласть, Аурика заснула. Сначала во сне ей было очень холодно. Она дрожала, обнимая себя за плечи, но никак не могла проснуться, чтобы хоть укрыться чем-нибудь или все-таки вернуться к огню. В голове ее мелькали лихорадочные образы ледяной расщелины, в которой они нашли Исси, духов, привидевшихся ей подо льдом подземного озера, и огромного снежного элементаля. Чудовище походило на Льера, но ростом было вровень с макушками самых высоких деревьев в лесу. Оно тянуло руки к Аурике и звало ее хриплым голосом снежного чародея:

– Иди ко мне, Золотце. Здесь холодно. Я тебя согрею…

В устах ледяного монстра эти слова прозвучали издевкой. Аурика пятилась от него по снегу босиком. Она была почти обнажена, только тоненькая промокшая сорочка прикрывала ее грудь. Позади драконицы вдруг оказался незамерзающий лесной пруд. Она вошла в него по щиколотку и остановилась. Стоило только драконице коснуться воды зачарованного пруда, как она начала быстро нагреваться, словно в котелке над огнем. И спустя пару мгновений, Аурике стало горячо.

Ей было горячо и жарко, во сне она попыталась раздеться, сняв с себя то немногое, что скрывало ее наготу, но голос Льера предостерегал ее:

– Здесь нельзя раздеваться, Золотце.

Чьи-то сильные руки не давали ей скинуть одежду, и ей становилось все жарче и жарче.

– Пусти! – Аурика боролась с кем-то во сне, отпихивая от себя то ли снежного элементаля, то ли Олло, то ли Льера…

Сквозь сон до Аурики доносился чей-то сухой кашель. Опять этот снежный грубиян простыл, а драконицу от себя прогоняет. Кто же его лечить-то теперь будет без нее? Пусть она не столь умелая целительница, как ее мать, но зачаровать чашку с лечебным чаем все-таки сможет. Пропадет он ведь без присмотра. Замерзнет, заболеет и погибнет…

Поток ее лихорадочных мыслей прервался очередным приступом кашля, и только сейчас Аурика осознала, что это кашляла она сама. Сон все никак не хотел выпускать свою пленницу, драконица балансировала на границе яви, чувствуя, как чьи-то заботливые руки обнимают ее, не давая скинуть одеяло, поддерживая во время кашля.

С трудом Аурика разлепила веки, тяжелые и горячие. В глаза ей словно насыпали песка, голова гудела, отдаваясь на каждое движение тупой болью. Она попыталась вздохнуть и снова закашлялась, и каждый кашлевой позыв приносил новые муки ее больной голове.