— Надо же, ты знаешь такие слова? — приятно удивился примоген. — Да, возможно, именно они руководят нашими поступками и судьбами — древнейшие из существующих ныне вампиров. Говорят, мы всего лишь плод их воображения…

— Умоляю, Козырь, не нужно этой ереси, — попросил Мидас, скривившись.

— Истинный сын камарильи, — сказал тот и, тихо посмеиваясь, хлопнул сородича по плечу. — Что ж, тогда к делу. Есть у нас ещё одни возможные союзники.

— Шутишь? Неужели Хьюго настолько насолил своим недоброжелателям, что те готовы помогать мятежникам?

— О нет, Мидас, — возразил Козырь, покачав головой, — дело не в Хьюго, а по-прежнему в твоём птенце. Никто не хочет оказаться на противоположной стороне поля боя. Хотя, увидев её воочию, они наверняка начнут сомневаться…

Нахмурив брови, Грёза недоумённо уставилась на мужчину: а что с ней не так, хотела она спросить, но затем, вспомнив, как она выглядит, быстро стащила с головы розовую шапочку с крылышками и сунула в карман джинсовой куртки.

— Тейлор будет ждать тебя на нейтральной территории, — сказал Козырь.

— Тейлор? — удивлённо переспросил Мидас. — С чего он взял, что пророчество каким-то боком касается анархов?

— Это лучше всего спросить у него самого. Но идти ты должен один, максимум вдвоём с кем-то из моих детей. Незачем привлекать к себе лишнее внимание.

— Хорошо, так и быть, приму твой совет. Я надеюсь, ты позаботишься о моих сородичах в моё отсутствие?

— Несомненно, мой друг, несомненно.

«Бедный-бедный неонат. Уже который день он носится по всему Даунтауну в поисках украденного артефакта. О-о-о, как же ему достанется, если он вернётся к своему сиру без него. Но он не вернётся.

Сегодня… да, сегодня я наконец совершу задуманное».

Близилась полночь, Редукс сидел в круглосуточной кафешке и делал вид, будто пьёт чёрный кофе с лимоном, чтобы не привлекать внимания. Подносил время от времени чашку, но лишь касался губами чёрной жидкости и потихоньку облизывал их, ностальгируя о временах, когда пил кофе литрами. Теперь это удовольствие ему недоступно.

Молодой тремер покинул ночлежку и скрылся в переулке за зданием. Редукс оставил под блюдцем чаевые и последовал за ним.

На улице было прохладно, и потому из приоткрытого люка валил пар. Редукса передёрнуло от мысли, что ему придётся спустится в канализацию к крысам и мерзким носферату. Чёртова кровь вентру в его жилах. Ни пожрать нормально, ничего нельзя сделать без того, чтобы его сущность не взбунтовалась против этого. Пить только кровь девственниц, одеваться только в элегантную и дорогую одежду, говорить только изысканно и витиевато. Кто вообще, блять, придумал эти правила и почему они реально действуют, вызывая у него приступ непринятия всякий раз, когда он совершает неприемлемые для вентру действия?

Редукс надеялся, что сегодня это изменится. Он сам будет вершить свою судьбу, а не его младший братик, решивший, будто так для него будет лучше. Когда рамки дебильных правил были лучше, чем мало-мальская свобода действий? Ох, не так себе Редукс представлял вампирскую жизнь, совсем не так.

В канализации было тепло и душно. Хотя Редуксу не требовалось дышать, он всё равно неосознанно закрыл лицо платком, а потом, опомнившись, бросил его в сточные воды и выругался. Прошёл вперёд по невысокому бордюру, чтобы не выпачкать лакированные туфли.

Перед ним из ниоткуда появился носферату. В отличие от своих сородичей, этот выглядел неплохо. Его лицо было изуродовано лишь полосами лопнувшей у глаз серой кожи, уши, хоть и такие же заострённые, как у многих носферату, не были вывернуты, обломаны и не пузырились узлами. Сородичи звали его Красавчик, но настоящее его имя было Джоунси, и он благодарил судьбу за то, что оказался чуть более симпатичным, чем остальные, и даже подчёркивал это, прилично одеваясь и не показывая гнилые зубы.

— Уговор в силе? — спросил Джоунси.

— Конечно, — ответил Редукс, похлопав по внутреннему карману пальто ладонью. — Но пока что я подержу артефакт у себя. Отдам, как только всё закончится.

Носферату цокнул языком, но промолчал. Он кивнул головой в боковое ответвление, указывая, куда направился тремер.

— И помни, Красавчик, никому ни слова.

— Ага, само собой, — ответил Джоунси и, отведя взгляд, снова растворился в воздухе.

Редукс перескочил через поток сточных вод на другой бордюр и прошёл в тоннель. Неонат ждал его на небольшом перекрёстке, освещённом сверху луной, пробиравшейся через прутья в люке над ними.