На этот раз Елена Павловна его не перебивала. Самое важное она уже знала, а подробности собственного спасения не так уж интересовали Балеарскую Ласточку. Они были значимы для мужа, так пусть лишний раз проговорит их вслух. Это пойдет ему на пользу. А то мужчины любят молча страдать, казниться и доводить себя таким образом до язвы желудка и инфаркта.

– Узнав о том, что все его планы рухнули, граф Уоррик, понял, что под их обломками погребена и его спокойная жизнь. Если до этого еще оставалась надежда, что, отомстив, он уйдет от расплаты, то ранним осенним утром она растаяла словно туман над рекой. Оставалось лишь два пути: сдаться в руки короля или отомстить самому. Ричард выбрал второе. Будучи магом не из последних, он в совершенстве овладел управлением порталами. Поэтому изменить координаты выхода твоего экипажа мерзавцу не составило никакого труда.

– Я так испугалась, увидев его тогда, что потеряла сознание, представляешь? – пожаловалась Елена Павловна.
– Вообще было страшно. Даже после того, как упокоила,то есть наложила стазис на Нэвила, я боялась...

– Чего, душа моя?

– Боялась за детей, за Иви. Все казалось, что Нэвил ее убил.

– По счастью твоя верная Иви уснула.

– Теперь-то я знаю, а тогда... До сих пор благодарю Всевышнего, что Иви спала. Иначе кинулась бы спасать меня.

– Повезло, – согласился Вэль. Он тоже ни на секунду не усомнился в доблести миз О’Брайен. – На редкость преданная женщина. Счастье, что она осталась в живых.

– А еще, - погрузившись в воспоминания, продолжала Елена Павловна, – я очень боялась, что ты мне не поверишь.

– О чем ты, ласточка? – не понял Вэль.

– Ну... Просто Уoррик же был без штанов... Ты мог решить, что он успел изнасиловать меня.

– Для меня было главным, что ты жива, – Вэль присовокупил к словам горячий поцелуй, и все остальное стало неважным. Даже его невольная ложь. Хотя, кто знает, мoжет, его любовь справилась бы и с этим испытанием...

Супругов прервали на самом интересном. Деликатнейший стук в дверь, и в спальню заглядывает сияющая Иви.

– К вам целитель Оуэн, звать?

– Да!
– отпихнула мужа взъерошенная Пална. – Зови.

– Сию секунду будет исполнено, - заверила она, уступая место святому отцу.

Прижившегося в Инверари монаха вид возлежащих на ложе супругов не смутил. Он и не такого навидался.

– Добрoе утро, – вместо нотаций о неподобающем поведении, целитель улыбнулся. Одобрительно. Ибо сказано: ‘Плодитесь и размножайтесь.’

– Рада видеть вас, учитель, – привстала Елена Павловна.

– Лежи, – осадил ее муж и сурово глянул на лекаря.
– Отец Оуэн, не могли бы вы проверить состояние здоровья ее светлости? Дело в том, что она недомогает... – смешался не привыкший oбсуждать столь деликатные проблемы герцог, – но отказывается соблюдать постельный режим.

– Не ожидал от вас, леди Элен, – спрятал в усах улыбку целитель. Уж от-то о ежемесячных женских проблемах знал все. – Вы всегда подавали нам пример здравомыслия...

– Учитель, – пожарной сиреной взвыла жертва произвола, хоть вы надо мной не издевайтесь!

– А я что? Я ничего, - поднял руки, сдаваясь, великан. – Уж и пошутить нельзя. К тому же медицинский осмотр никому ещё не мешал.

– Так проверяйте, я готова, – поторопила осатаневшая Пална.

– Извольте, – обиделся лекарь. – Извольте лечь и не шевелиться, – распорядился отец Оуэн и приступил к манипуляциям.

– Что там?
– поняв, что диагностика слишком затянулась, Елена Павловна приподнялась на локте. – Что вы видите, учитель?

– Что-то серьезное? – встревожился герцог. – А ты ещё хотела встать с постели!
– напустился он на жену.

– Погоди ты, - как от комара отмахнулась она.
– Что вы видите, учитель?

– Двойню, – почесав в затылке, расплылся в дурацкой улыбке эскулап. – Судя по состоянию аур, вы снова ожидаете разнополых близнецов. Поздравляю.

– Но как же... – растерялся отец-молoдец. – Она же недомогает...
– растеряв хорошие манеры, он по-простому ткнул пальцем в жену.

– Так бывает, ваша светлость, – пустился в научные раcсуждения цeлитель Оуэн, то и дело бросая опасливые взгляды на ученицу, а той было все-равно.

Откинувшись на подушку, Елена Павловна умостила руку на животе и глядела в потолок, словно бы видела что-то изображенное на нем. Может быть лик святой великомученицы Катарины?

Впрочем, с таким же успехом Ласточка могла строить коварные планы по завлечению графа Иртона в сети Гименея. Судите сами, молодой, красивый, порядочный, холостой, а Вилма (вторая камеристка ее светлости) все ещё не замужем. Она же просто рождена носить сапфиры.

ЭПИЛОГ

Три года спустя...

Король умирал. Нелегко уходить из жизни в тридцать семь. В восемьдесят семь тоже непросто, но в тридцать семь обиднее. Даже мысли о том, что благодаря усилиям лекарей и не в последнюю очередь своей невестке, он затянул с визитом к Всевышнему почти на три года, да и сейчас уходит без мучений не помогали. Все равно было обидно. И жаль, что много не успел,и уже не успеет.

И все же oн прожил не зря. Сумел оставить детям могущественное королевство, а чтo грешил, так безгрешных нету. Осталось последнее дело, самое важное, то, которое он откладывал на последний момент - разговор с братом. Арвэль должен будет принести клятву, что сохранит трон для племянников, что будет регентом при них, научит, поддержит и отойдет в тень, когда это потребуется.