– Не успел, – глянув на оснастку и подумав, что Вэль одарен куда-как щедрее, ответила Елена Павловна.
– Я со стазисом успела раньше.

– Слава Всевышнему.

– Как бы это ещё Вэлю объяснить, – пригорюнилась Ласточка. – Какая же этот Уоррик скотина. Одни неприятности от него.

– И не говорите, милочка, - мстительная Матильда не поленилась еще раз плюнуть на мерзавца.

– А что это вы тут делаете, дамы? – сэр Николас, как никто, умел выбрать подходящий момент.

– Любуемся, – ядовито от ответила ему супруга.

– Что ж, не буду мешать, – не остался в долгу граф. – Поспешу к герцогу Балеарскому.

– Погодите, – окликнула Елена Павловна.
– Сэр Николас, вы так и не рассказали ничего.

– Простите старого ревнивца, леди Элен. Был не прав, вспылил, - с готовностью отозвался призрак. – Прошу вас, не волнуйтесь. Тут никого кроме нас нет.

– Благодарю, – обрадовалась герцогиня.

– Где тут? – графине угодить было куда сложнее.

– Почем я знаю, – отгавкался доблестный сэр.
– Точно смогу ответить лишь после того, как найду ближайшую пoртальную арку.

– Толку с тебя с как с козла молока, - покачала рогатой головой леди Матильда. – Скажи хоть, как собираешьcя общаться с его светлостью?

– Легче легкого, – граф взлетел к потолку и медленно опустился. – Захвачу с собой Рональда ?ромогласногo, думаю, что ради леди Элен он ещё разок нарушит свой обет молчания.

– Отлично придумано, - вынуждена была признать графиня.

– Постарайтесь не задерживаться, – взмолилась Балеарская.

– Лечу как птица, – заверил сэр Николас и эффектно растаял в воздухе.

– Позер, - с гордостью за мужа заявила леди Матильда.

***

Тайным убежищем Ричарда Нэвила стал затерянный в лесной глуши донжон (главная башня в европейских феодальных замках) - чудом сохранившийся обломок величия древних магов. Окруженный развалинами, он по-прежнему гордо тянулся к небу. Одному Всевышнему ведомо, каким образом Уоррик натолкнулся на него. Хотя... Палачи герцога Балеарского прекрасно умеют развязывать языки, так что скоро Уоррик запоет как птичка. Но это будет потом.

Сейчас, загоняя коней, к попавшей в беду Ласточке летел Балеaрский. Вот он осадил коня. Вот, не дожидаясь охраны, вбегает в темный зев башни. Стремительно поднимается по лестнице. И что же он видит? Его Ласточка, его нежная Эли измученная, избитая в кровь сидит на холодном каменном полу... и поет.

– Как рада я, что с детства

Одно узнала средство:

Коль хочешь в жизни счастья,

Молись своей святой.

Святая Катерина,

Пошли мне дворянина!

Ах, тяга к благородным

У девушки простой.

Вот еду я одна, и вдруг мужчина

Уста обжег мне будто бы огнем.

Спасибо, о святая Катерина.

Усы и шпага - все при нем!

Словно окаменев, он стоял и слушал развеселую пеcенку, а сердце разрывалось, да на глаза набегали слезы. Вот она - великая сила искусства.

***

– Вэль, я себя прекрасно чувствую, – в сотый раз за утро повторила Елена Павловна.

– Страшно рад этому, – всякий раз слышала она в ответ.

– Так, значит, я могу встать с кровати?
– помня, что капля камень точит, просительно улыбалась она.

– Не можешь, – стоял на своем валун стоеросовый, или стоеросовыми бывают дубы, а валуны замшелыми? Да, какая, в сущности, разница, если этот нехороший человек с замашками тирана, прописал жене постельный режим?

Не цeлитель Оуэн, а именно он - Арвэль Дэрси, герцог Балеарский. И ладно бы сам прилег рядом, так нет же! Дела у него. Важные, государственные дела. А у бедной Палны сплошной домашний арест. Даже к детям не пускают. Приносят Рика и Аду на часок и все. Спасибо, что книги не отняли.

– Любимый, но я же не больна, – с упорством бьющейся в стекло мухи продолжила Елена Павловна.
– У меня всего лишь обычное женское недомогание...

– Элен, – его светлость изволил разгневаться, – будь добра, вспомни, что ты мне обещала после похищения.

– С тех пор прошла уйма времени.

– Месяц, - не повелся Вэль. – Всего лишь месяц.

– Что с того? – она уже не могла остановиться да и не хотела, по чести говоря.

– Месяц назад, – Арвэль просмаковал эти слова, – ты пообещала во всем слушаться меня. Особенно если это касается здоровья и безопасности.