– Да,так и будет, - слабая улыбка раздвинула иссохшие губы. – Вэль не подведет и не предаст. Балеарские не продаются, это всем извеcтно.

– Ваше величество, – размышления монарха осмелился прервать один из камердинеров, - к вам владыка Ниинор, изволите принять?

– Зови, – откликнулся король, поняв, что настало время позаботиться о душе. Он, правда, собирался принять святые дары после разговора с братом, но так будет даже лучше.

Молчаливо пoклонившись, слуга попятился прочь. Как и все при дворе, он прекрасно помнил, что долгие разговоры и шум стали сильно утомлять властителя Бригии, а слезы и причитания вызывали монарший гнев. Доподлинно известно, что ее королевское величество даже была удалена из столицы, дабы изъявлениями своего горя не отвлекала венценосного супруга от подготовки к встрече со Всевышним. Отправляться вслед за Лиз Вудвилл в ссылку дураков не нашлось, и дворец погрузился в благостную тишину.

В прошлое ушли пиры и охоты, рoскошные королевские балы остались лишь в воспоминаниях. Гробовую тишину дворцовых покоев осмеливались нарушать лишь малолетние принцы и принцессы. Их смех и игры радовали остывающее сердце отца.

– Пришли исполнить свой долг? – спросил Аларик, с некоторый удивлением отметив, что владыка Ниинор не один, а в компании отца Кириона - настоятеля Иллингтонского аббатства. – Как там, готово ли местo для меня?
– обратилcя он к прелату.
– Надеюсь, оно находится достаточно далеко от матушки? Не хотелось бы на том свете соседствовать с ней.

– Ее величество покоится рядом с герцогом Кларенсом, по левую руку от своего августейшего супруга - вашего батюшки. Место справа от него свободно.

– Прекрасные новости, – похвалил прелата Аларик. – Чтo ж начнем обряд, я готов принять святые дары.

– Еще одну минуточку, ваше величество, - рискнул вызвать гнев монарха только что обласканный аббат Кирион.

– Разве не все ещё сказано? – к своему удивлению, король не почувствовал гнева. Видно, совсем мало сил осталось.

– Боюсь, впереди самое главное, ваше величество, – вперед выступил владыка Ниинор.
– Мы хотели бы поговорить с вами о будущем Бригии. Каким вы его видите? Кто будет наследовать вам?

– Мой сын сядет на трон, – проглотив рвущиеся с языка ругательства, ответил тот. – Бригией станет править Аларик IV, а регентом при нем будет герцог Балеарский.

– Ожидаемое, но не слишком разумное решение, – покaчал седой головой архиепископ. – Ваше величество, молю, подумайте, куда вы ввергаете несчастную Бригию, называя своим наследником незаконнорожденного?

– Как ты смеешь, старик?
– закашлялся умирающий.
– Или думаешь, что у меня не хватит власти отправить тебя на плаху?

– Моя жизнь во власти вашего величества, – нежно, по-отечески поддерживая Аларика, владыка Ниинор помог королю напиться.

– Совсем страх потерял, старик? – оттолкнув руку прелата, Аларик откинулся на подушки.

– Потерял, – виновато развел руками тот. – Стар я бояться. Зажился на белом свете. Еще батюшку вашего, царствие ему небесное, зеленым оруженосцем помню... Если б мог, поменялся бы с вами да на встречу со Всевышним отправился, но не зовет он меня... Видно, не все ещё сделал.

– Мягко стелешь, владыка, да жестко спать, – не поверил сладким речам Аларик. Сколько он их слышал за свою короткую жизнь, и не упомнить. Только все эти певцы пеклись о себе, а не о ‘любимой’ Бригии.

– Казнить нас вы всегда успеете, - из-за плеча архиепископа высунулся аббат Кирион. – Сначала выслушайте, молю.

– ?оворите, – Аларик устало прикрыл глаза. – Читайте морали. Пинайте стоящего на пороге вечности.

– Укорять вас за то, что сделано глупо да и поздно уже. Гораздо важнее предотвратить новые, ошибки, которые вы готовы совершить, – мягко попенял архиепископ. – Блаженный Августин не зря говорил, что у грехов длинные тени. Много лет назад вы поддались зову плоти и женились на леди Элеоноре Тальбот...

– Я любил ее!

– Возможно, однако же венчались в тайне, да и брак огласить ‘позабыли’, – мягко пожурил отец Кирион. – И ладно бы только леди Тальбoт удостоилась сей чести. Двенадцать лет назад вы провернули ту же авантюру с Лизз Вудвилл.

– На каторге сгною!
– сверкнули гневом не утратившие яркость и зоркость аквамариновые очи.

– Прошу меня простить, ваше величество, - низко поклонился монах. – Я в вашей воле. А только из песни слов не выкинешь. К тому же живы свидетели...

– Зря я их пожалел тогда, поверил, что клятва о неразглашении может помочь.

– Откровенно говоря... да, – после паузы согласился владыка.
– Вам и самому следовало молчать об этом. Зачем, ну зачем, сын мой, вы рассказали о наличии первой жены леди Вудвилл? Ведь к тому времени уже имели представление о ее характере.

– Ее оговорки на о двоеженстве никто не принимал всерьез.

– Не обманывайтесь, ваше величество. Те, кому надо, знают. Будь ваша тайна известна лишь герцогу Балеарcкому, она умерла бы вместе с ним, увы, но остальные не столь порядочны.