– Приборы не должны касаться тарелки, – прокомментировала Катрин. – Мы не терпим этот звук, так ест только быдло.

Сказав так, она села, словно ничего и не было.

Вивьен подобрала вилку и продолжила есть, с большой осторожностью, всем силами стараясь не задевать поверхность тарелки. Она обливалась потом, то и дело украдкой бросая взгляд на Катрин и Хозяина, но те были всецело заняты едой. Несколько минут только и слышно было, как на фоне потрескивания пламени пережевывалась и проглатывалась еда. Над столом нависало тревожное, пугающее безмолвие, в котором мог быть услышан любой другой звук, малейший стук по фарфоровой тарелке. С каждым новым куском, отправленным в рот, нарастал страх. Вилка тряслась у Вивьен в руке.

Хозяин ел в какой-то причудливой манере: отправлял очередную порцию в рот, принимался быстро-быстро жевать, точно кролик, потом вдруг замирал, снова жевал и снова замирал. Так повторялось шесть или семь раз, прежде чем он проглатывал. При этом кадык на его тонкой шее почти не двигался.

Катрин доела первой и положила приборы по диагонали на тарелку, нож поверх вилки, так что ручки указывали вправо и вниз. Через мгновение хозяин проделал то же самое.

Вивьен внимательно следила за их действиями, поскольку не хотела, чтобы ее снова побили. Ей потребовалось чуть больше времени, и когда она доела, то положила приборы по примеру Катрин.

Вивьен подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Катрин улыбалась, но выражение ее лица оставалось жестким и холодным.

– Было очень вкусно, дорогая, – сказал Хозяин и погладил Катрин по руке.

Она ответила благодарной улыбкой, полной теплоты и любви. Но в ней было что-то еще, помимо симпатии. Высокомерие? Скепсис?

Вивьен не успела разобрать это за ту секунду, прежде чем Катрин заметила на себе ее взгляд.

– Как думаешь, милый, – проговорила та, глядя на Вивьен, – может, нам с Вивьен немного поразвлечься?

– Сразу после еды? – удивился хозяин.

– Почему нет?

– Даже не знаю, на полный желудок…

– Но мы же договаривались. Ты ведь не пытаешься увильнуть?

– Я? Нет… с чего бы. Ладно, давайте поразвлечемся.

Это прозвучало совершенно неубедительно, Хозяин как будто был вынужден уступить, чтобы избежать конфликта.

– Тогда я пойду вниз, буду ждать вас там.

Он несколько торопливо встал из-за стола и вышел из зала.

Катрин посмотрела ему вслед, после чего вновь переключила внимание на Вивьен.

– Пытаешься заглянуть мне в душу?

– Что? Нет… я просто…

– Заткнись! Возьми свою тарелку и вылижи начисто.

– Что?

– Тарелку. На ней слишком много остатков. Нельзя класть ее в таком виде в посудомойку. Вылижи остатки.

Вивьен уставилась на нее. Их взгляды скрестились, точно клинки. Вивьен не желала уступать – ей хотелось продемонстрировать, что ее так просто не сломить и она не позволит вот так себя унижать.

С поразительной быстротой Катрин схватила нож и со всей силы вонзила в столешницу, в сантиметре от ладони Вивьен. На столе даже не дрогнула посуда, но Вивьен отпрянула.

– Вылизывай!

Вивьен взяла тарелку, поднесла к лицу и принялась облизывать.

Из-за тарелки ничего не было видно, однако она слышала, как Катрин поднялась со стула. В следующий миг женщина оказалась у нее за спиной. Вивьен ощутила ее дыхание над правым ухом.

– Твоя молодость и красота тебе здесь не помогут, – прошептала Катрин. – Даже не пытайся что-нибудь выкинуть, если не хочешь оказаться на дне канала.

С этими словами она прижала тарелку к лицу Вивьен. Зубы царапнули по фарфору, ей сдавило нос, и стало нечем дышать. Вивьен извивалась, мотала головой, но не могла вырваться из мощной хватки. Затылок был прижат к груди Катрин.

– Вот так, вылизывай! – кричала она. – Вылизывай, чтобы все блестело, шлюха! А потом мы спустимся в подвал и повеселимся!

– Теперь с тобой хочет поговорить полиция, – сообщила фрау Альтхоф. – На улице стоит патрульная машина. Что ты такого натворила?

Позади нее стоял крупный мужчина с высоким лбом и выдающимися скулами. Потеснив фрау Альтхоф, он показал удостоверение и представился:

– Кернер, отдел по расследованию убийств. – Голос у него был хриплый и усталый. – Лени Фонтане – это вы?

Лени кивнула.

– Где мы можем побеседовать? – Он перевел взгляд с Лени на фрау Альтхоф и обратно.

– Э-э-э… можно и здесь, – ответила фрау Альтхоф.

Лени пристроили в ее кабинете возле окна.

– Благодарю. А теперь попрошу нас извинить. – Полицейский выпроводил фрау Альтхоф, хоть та явно рассчитывала на другое, и закрыл дверь.

Лени, молча наблюдая за происходящим, запоздало поняла, что сидит с раскрытым ртом. Она тяжело сглотнула и постаралась упорядочить мысли.