– Это и неудивительно… Бедняжка! Вынести столько стресса… Почти приехали. – Шеф потрепал Лени по коленке, так что ее бросило в дрожь. – Так вы действительно видели нечто такое, что говорило бы против тен Дамме? – предпринял он очередную попытку.

Лени помотала головой:

– Нет, я только знаю, что Вивьен исчезла и, вероятно, была в плавучем доме.

– В плавучем доме? Почему вы так решили?

– В ту ночь она подсунула мне под дверь записку, в которой сообщила об этом.

– Вот как, – с явным облегчением произнес Зеекамп. – Что ж, как я уже сказал, все прояснится, вот увидите. Хендрик не имеет к этому никакого отношения. Я заселял к нему в квартиру столько практиканток, и ни разу ничего не случилось… Приехали. – Он припарковался у тротуара и вынул ключ из замка зажигания. – Я провожу вас наверх.

– В этом нет необходимости.

– Но так безопаснее, при вашем-то состоянии… Возражения не принимаются!

Прежде чем Лени успела что-то сказать, Зеекамп уже вышел из машины, обошел кругом и открыл дверцу с ее стороны.

Лени ничего не оставалось, кроме как пойти с ним. При этом ей хотелось как можно скорее позвонить комиссару Кернеру и рассказать о фургоне издательства. Но в присутствии Зеекампа об этом нечего было и думать.

Ко всему прочему он еще и взял ее под руку! Если прежде его прикосновения были ей неприятны, то теперь Лени чувствовала в них угрозу. Но и сказать она ничего не могла.

Так, в хватке Зеекампа, она поднялась по ступеням к входной двери с таким чувством, словно восходила на эшафот.

По распоряжению Йенса двое полицейских ждали тен Дамме в его плавучем доме, и он действительно попал им прямо в руки. Йенс переговорил с патрульными. По их словам, тен Дамме был искренне и непритворно потрясен и сразу согласился на сотрудничество, хоть полицейские и отказались говорить, в какой связи он задержан. Таким образом, тен Дамме знал лишь, что речь шла о тяжком преступлении, по которому он должен дать свидетельские показания.

Но со своей стороны Йенс рассматривал это как допрос. Он пока не обращался к начальству, чтобы запросили у прокурора ордер на арест, для этого у него просто-напросто не было достаточных оснований. Недоставало важной детали. Запрос в «БедТуБед» был отправлен, но ответ пока не пришел. Контора находилась в Соединенных Штатах, бронирования происходили автоматически, и пока неясно было, станут ли они вообще сотрудничать.

Таким образом, Йенс не знал, бронировала Яна Хайгель комнату в доме тен Дамме или где-то в другом месте. То же касалось и Розарии Леоне. Комиссар надеялся получить ответ не позднее следующего дня, и если все они, включая пропавшую Вивьен, проживали на Айленау, 39б, получить ордер на арест тен Дамме не составит труда.

Но для начала его можно было и допросить.

Вот уже полчаса как тен Дамме терпеливо дожидался в комнате для допросов. При его деньгах он определенно был наделен влиянием, мог позволить себе лучших адвокатов и не стал бы терпеть все это слишком долго.

Когда Йенс вошел в тесную комнату, тен Дамме поднялся. Он был примерно одного роста с Йенсом. Густые темные волосы, атлетическое телосложение – тен Дамме определенно был хорош собой, и Йенс невольно вспомнил слова IT-специалиста Линуса. Хендрик тен Дамме в точности подходил под его критерии красоты. Йенс отметил про себя, что нужно сфотографировать его, чтобы Линус мог сравнить фото в своей программе. Он утверждал, что, несмотря на плохое качество изображения с камеры, при сравнении с фотографией подозреваемого можно будет с вероятностью в шестьдесят процентов сказать, этот ли человек был за рулем белого фургона.

Йенс пожал тен Дамме руку, представился и предложил сесть.

– Простите, что заставил вас ждать, – начал он. Разрядить обстановку было совсем не лишним.

– Конечно, я готов помочь следствию, но замечу, что при таком обращении я чувствую себя опасным преступником.

Йенс мог бы рассказать ему, как с ним обращались бы, если б сочли опасным преступником, но оставил эту мысль при себе.

– Как я уже сказал, мне очень жаль. Приходится разрываться.

– Ладно, оставим это. Просто скажите, что же все-таки случилось.

Тен Дамме выражался сдержанно и культурно, не выказывая беспокойства или возмущения, как человек, привыкший говорить на публику и словами отстаивать свое достоинство.

– Вам принадлежит дом по адресу Айленау, тридцать девять «бэ», так?

– Нет, не так.

Вот тебе раз!

– У меня другая информация.

– В таком случае ваши источники лгут. Мне принадлежит лишь один этаж. Четвертый, если быть точным.

Йенс сделал соответствующую пометку в блокноте.

– Кому принадлежат остальные этажи?

– Этого я не знаю. Конечно, собственники входят в сообщество, но этими вещами ведает мой адвокат. И к слову, позвольте узнать, имею ли я право пригласить его?

Йенс поджал губы.

– Это зависит от вас. Вы здесь лишь в качестве свидетеля.

– То есть меня ни в чем не обвиняют?

– Нет.

– Тогда я пока обойдусь без поддержки.

– Хорошо. Вы сдаете комнаты на этаже посредством интернет-сервиса, так?

– Все верно.

– Скажите, вы сдавали комнату девушке по имени Вивьен?