– Должен признаться, я не проверяю бронирования и не взаимодействую с постояльцами. Все происходит в автономном режиме, что и делает систему такой успешной.

– Поставим вопрос иначе: вы знакомы с Вивьен?

– Я не знаком ни с какой Вивьен. Вы можете назвать ее фамилию?

– Нам это пока неизвестно, – вынужден был признать Йенс, на что тен Дамме чуть насмешливо вскинул брови.

– Вот как, – произнес он. – Что ж, на данный момент из всех постояльцев я знаком лишь с одной. Лени Фонтане. Мы познакомились на приеме, организованном издательством «Нью-медиа». Перекинулись лишь парой слов. Надеюсь, у нее всё в порядке?

Йенс вглядывался в него. В том, что тен Дамме добровольно сознался в знакомстве с Лени Фонтане, не было ничего удивительного. В конце концов, это легко проверить.

– Да, с ней все хорошо. Сегодня она обратилась в полицию с заявлением об исчезновении человека. Вивьен – ее подруга, и фройляйн Фонтане считает, что с ней могло что-то случиться.

– И поэтому полиция обыскивает мою квартиру и без всякого на то основания находится в моем доме? Должен сказать, это меня несколько удивляет и злит.

– Как-никак речь идет о человеческой жизни, – заметил Йенс.

– Да, я понимаю. Но это Гамбург. Если с этой Вивьен, которую вы знаете лишь по имени, действительно что-то случилось, это могло произойти где угодно, не так ли? Почему полиция первым делом заявляется ко мне?

Йенс понял, что ничего не добьется от тен Дамме, если не посвятит его в подробности.

– Помимо Вивьен, пропали еще две девушки, – признался он.

– Что? И они тоже проживали у меня?

– Все они бронировали комнаты онлайн и путешествовали в одиночку. Это немаловажное сходство.

Тен Дамме, подавшись чуть вперед, пристально посмотрел на Йенса.

– Эти девушки проживали у меня? – повторил он вопрос.

– Мы пока не знаем этого, – признался комиссар.

– Очевидно, вы многого «пока не знаете».

Тен Дамме снова откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Йенс обратил внимание на его левую кисть без мизинца.

– Ваши действия представляются мне весьма поспешными. Вы хотя бы подумали, каковы будут для меня последствия, если разойдутся слухи?

– А что за слухи могут разойтись?

– Герр комиссар, пожалуйста, оставьте эти шуточки, или я просто встану и уйду. Полагаю, мой адвокат будет рад инициировать разбирательство против вас.

– Поначалу вы говорили, что рады оказать помощь…

– А вы поначалу говорили, что я здесь в качестве свидетеля. Или мой статус уже поменялся?

Их взгляды скрестились точно клинки. Этот тен Дамме оказался крепким орешком, и так просто его было не запугать.

– У вас есть белый фургон?

– Что?.. Нет. С чего вы так решили?

Йенс заметил, как тен Дамме чуть замешкался перед ответом, впервые с момента их встречи. Возможно, он был не вполне честен?

– Может, вы время от времени ездите на нем?

– К чему вы клоните?

– Просто ответьте.

– Нет, я не езжу в белом фургоне… Всё. Думаю, с меня хватит, и завтра утром я посоветуюсь со своим адвокатом.

– Как я уже сказал, это ваше право. Позвольте еще вопрос. Вы не плаваете в лодке по каналам города?

– Плаваю, причем регулярно. В байдарке, если быть точным. Но какое это имеет отношение к пропавшей девушке?

– Одна из девушек обнаружена на дне канала, обернутая в проволочную сетку.

Тен Дамме уставился на Йенса жестким, непроницаемым взглядом. У него лишь дрогнул уголок рта, но выражение лица осталось неизменным. Наконец он поднялся.

– Мы закончили?

– На сегодня – да. Но я попросил бы вас оставаться на связи.

– Через моего адвоката.

– Позвольте полюбопытствовать, как вы потеряли мизинец?

Тен Дамме взглянул на свою левую руку, словно хотел убедиться, что на ней действительно недостает мизинца.

– Это давняя история, – ответил он. – Почему вы спрашиваете?

Йенс улыбнулся:

– Просто так.

Он взглядом дал понять тен Дамме, что спрашивал не из праздного любопытства. При этом Йенс не собирался раскрывать предысторию своего вопроса. Пусть тен Дамме сам поразмыслит над этим и – если за убийствами действительно стоял он – задумается, насколько близко Йенс к нему подобрался.