Ничего секретного там не лежало: многочисленные проекты по развитию удаленных регионов, сметы, отчеты по проделанной работе. Еще была карта империи. На ней кто-то сделал пометки красным маркером, выделив отдельные участки на огромной территории страны.

— Что это? — я тронула пальцем край карты и почувствовала, как Алексей встал за спиной.

Одной рукой он обвил мою талию, а другой указал на пометку в районе Якутской губернии.

Здесь, за Северным полярным кругом, в бассейне рек Оленёк и Анабар находился Оленёкский улус — арктическая часть территории губернии, заселенная малыми народностями. Проследив за его пальцем, я наткнулась взглядом на красный кружок и озадаченно посмотрела на Алексея.

— Это Томторское месторождение редкоземельных металлов, одно из самых крупных в империи. Наравне с Лозорескими тундрами на территории Архангельской губернии. По последним оценкам запасов там столько, что хватит обеспечить рынок сбыта нашим диспрозием. Этот металл сейчас активно используют в производстве ветрогенераторов и электромобилях. Но самым важным являются залежи редкого лютеция и тулия. Их активное применение в медицине позволит нам лечить не только раковых больных, но и тех, кто пострадал от воздействия хаоса в организме.

Я замерла и, кажется, не дышала целую минуту. А когда сделала вдох, чуть не захлебнулась от огромного количества кислорода, которое поступило в легкие. Внутри все обожгло огнем, зрение затуманилось, а в груди запекло. Проснувшийся дар стрельнул по пальцам, и я ощутила колебания в эмоциях Алексея.

Все закончилось также быстро, как началось. Сработали защитные амулеты, брошь из парюры Романовых ярко блеснула в дневном свете. Убрав руку с карты, Алексей поднес ее к моему лицу и стер каплю крови под носом.

— Полагаю, ты хотел сообщить мне о создании лекарства от хаоса, попутно проведя лекцию о планах по разработке редкоземельных металлов, — я отвернулась и взялась за карту, пытаясь справиться с накатившей тошнотой и головокружением.

— Нет никакого лекарства. Вряд ли оно появится в обозримом будущем, Оль, но мы можем вылечить последствия, — с ощутимой прохладной в голосе отчеканил Алексей. Его согревающая ладонь исчезла с моей талии. — Но в лабораториях отца ведутся исследования. Кровь изучается, проводятся опыты.

— На людях?

Он замолчал. Резко и надолго.

— У нас нет другого выхода, — прозвучало так обреченно, даже, скорее, устало. — Участие в экспериментах не является добровольным, поскольку все подопытные — осужденные. Но насилия к ним никто не применяет.

— Ты в этом уверен? — надтреснуто спросила я и развернулась, чтобы посмотреть в ледяную гладь его глаз.

Вряд ли содержание преступников лично проверялось государем или цесаревичем, скорее всего, руководство таких лабораторий отделывалось отчетами. Но Алексей не был бы Алексеем, позволь он хоть капле сомнений проявить себя.

— Если я с тобой чем-то делюсь, Оля, значит, уверен в этом на все сто процентов, — последовал ожидаемый ответ. — Тебя больше должно волновать собственное здоровье, а не условия проживания осужденных за убийства, насилие и терроризм.

Шумно вздохнув, я провела языком по губам и потерла переносицу, затем вернулась к карте. Сил на споры не осталось, плечи опустили. Факт бесцеремонного вмешательства в мою личную жизнь и раскрытие медицинской тайны я приняла как данность.

— Заглянул в карточку? Где достал?

Алексей неопределенно дернул плечом и поморщился. Источник он раскрывать не хотел, но я и без подсказок догадалась, какая птица принесла на хвосте дурную весть. Император не удержался, ведь на кону стояла судьба империи.

О какой судьбе идет речь, когда вместо ухаживаний за потенциальной невестой, цесаревич проводит время с любовницей?

— Бессмысленный разговор, — я шагнула в сторону, чтобы покинуть кабинет.

Ничего не вышло. Цепкая хватка чуть выше локтя удержала на месте. Радужка глаз Алексея потемнела, и ее цвет напомнил пепел, что оседал на земле после пожара. Я дернулась в попытке освободиться, но пальце крепче сжали руку.

Мое сопротивление окончательно разозлило Алексея, поэтому я не удивилась его ярости. От странного предвкушения забилось сердце и участился пульс, а взгляд бегал по исказившимся чертам лица в поисках эмоций. Непроницаемая маска треснула, а магия сразу почуяла чужеродный поток и попыталась к нему присосаться.

Жаль, что я надела сегодня чертову брошь и сдерживающий браслет.

— Когда-нибудь я придушу тебя собственными руками, — навис надо мной Алексей и хорошенько встряхнул. — Просил же не использовать дар!